— Это было личное решение мастера Бьёрн или её заставил Совет? — переспросила Алиса. Похоже, её тоже удивил этот выбор.

— Понимаю, это выглядит странно, но решение действительно принадлежит самой Анхелике, — подтвердил Шамидж. — Подозреваю, что это дань уважения твоей бабушке, Джэйн. Она была её мастером, вдобавок вы хоть и дальние, но родственники.

— Как-то это её не заботило, когда у меня не было способностей! — буркнула Джэйн.

— Вообще-то, о том, что твой дар проснулся, мастер Бьёрн ещё не знает, — признался мастер Шамидж. — Я не стал сообщать об этом, так как хотел лично убедиться…

— А вы можете меня не отдавать? — с надеждой спросила Джэйн и по привычке кокетливо скосила глаза. — Боюсь, мы с мастером Бьёрн не найдём общего языка…

Ей непременно надо было его уговорить! Анхелика вызывала у неё неприязнь. Заносчивая, самовлюблённая и принципиальная — все эти качества не сулили для Джэйн ничего хорошего. Однако даже наследный дар оказался бессилен. Как бы ни пыталась она разжалобить мастера Травника, его ответ был неизменен:

— Увы, я не могу перечить Совету.

— Если мы не переубиваем друг друга за неделю, это будет счастьем, — чувствуя горечь поражения, проворчала Джэйн. К её несчастью, никто, кроме Алисы, не понял её негодования. Аслан, Дик и даже Артур весь вечер только и говорили о том, как Джэйн повезло и насколько прекрасна Анхелика Бьёрн. Кори в основном поддерживала их, но порой ехидно ухмылялась, бросая короткие фразы в духе «наконец-то, кому придётся действительно учиться».

«Скорее, мучиться», — мысленно исправила Джэйн и с нехорошим предчувствием ожидала встречи со своим уже третьим мастером.

* * *

Дом Анхелики Бьёрн находился на главной улице Волшебного города, но не сильно выделялся среди безумного разнообразия прочих построек. В меру помпезный, немного чопорный двухэтажный особняк сразу настраивал на серьёзный лад. Старинную кладку обрамляли строгие пилястры, венчавшиеся крупными капителями в виде готовившихся ко взлёту орлов, главный фронтон украшали барельеф из диковинных птиц. К слову, крылатая тематика прослеживалась во всех элементах архитектуры дома — в ажурной балюстраде небольших балкончиков, в затейливых узорах эпистелиона, в кованных ручках массивных дверей и даже в фигурах у ворот. Гостей встречали хищно смотрящие беркуты, от взгляда которых Джэйн сразу стало не по себе. Они будто пронизывали насквозь, проникая сразу в душу. Однако мальчишки, решившие сопроводить её, похоже, не испытали никаких неприятных ощущений, проходя мимо пугающих птиц. Всю дорогу они вновь, не переставая, галдели, рассказывая об искусстве превращений и мастерстве самой Анхелики. То, что среди многочисленных учеников мастера Бьёрн, были в основном мальчишки или молодые люди, никого, кроме Джэйн не смущало. Похоже, никто особо и не задумывался об этом, считая чем-то само собой разумеющимся.

— Да ты не волнуйся, — решил подбодрить её Аслан. — В отличие от Зелёного Дома, в Птичьем особняке ученики проживают редко. Разве что небольшая группа избранных допускается для тренировок за месяц до экзаменов.

— Я бы не сказала, что это хорошо, — угрюмо заметила Джэйн.

— Боишься, что Анхелика начнёт третировать тебя? — поддернул Дик. — Вот и зря! Мастер хоть и строгая, но справедливая, а так как у тебя теперь есть способности, переживать точно не о чем!

Однако его слова совсем не убедили Джэйн, а вот собственное предчувствие не обмануло. Анхелика решила встретить её лично, и едва их маленькая процессия прошла ворота, как главные двери особняка отворились и на пороге появилась хозяйка. Они тут же обменялись напряжёнными взглядами. Джэйн — настороженно-изучающим, Анхелика — задумчиво-оценивающим.

Стоило признать, мастер Бьёрн выглядела весьма эффектно: превосходно уложенная причёска, идеальная осанка, тёмное изящное приталенное платье, весьма выгодно подчеркивающие превосходную фигуру, и высокие сапоги из редчайшей красной кожи. Украшений хоть и было немного, но они отличались изысканностью. Рядом с ней Джэйн, одетая в унылую форму Зелёного дома, смотрелась совсем заурядной девицей. Мальчишки, едва увидав Анхелику, отвесили поклоны и рассыпались в приветствиях. Джэйн пробубнила что-то маловнятное, просто чтоб не было причин считать её невеждой.

— Можешь уже отпускать своих рыцарей, — с нежной улыбкой произнесла Анхелика, едва небольшая процессия добралась до крыльца. Её голос так же казался милым, но Джэйн расслышала в нём ядовитые нотки. Лёгкое нетерпение проглядывало во взгляде и выжидательной позе, в которую встала Анхелика. Мальчишки, вновь раскланявшись, спешно ретировались, и Джэйн без их компании сразу почувствовала себя одиноко.

— Благодарю вас, что приняли меня в свои ученицы, — с фальшивой любезностью выдавила она, проходя в просторный холл.

— Это было непростое решение, — признала Анхелика и с хлопком затворила дверь, отрезая внешний мир. И стоило только им остаться наедине, как молодая мастер тут же показала своё истинное лицо. Её голос стал язвительней, а во взгляде читалось презрение. — И, поверь, твоих заслуг в этом нет.

Джэйн нервно сглотнула: её худшие опасения оправдались сразу же. Впрочем, это было только начало. С напряжением шествуя за Анхеликой, Джэйн ожидала встречи со своей комнатой. Они пересекли роскошную гостиную с огромным выложенным камнем камином, прошли просторную светлую столовую, совмещённую с зимним садом, миновали большую кухню и, наконец, спустились по узкой чёрной лестнице в полуподвальное помещение. Именно там, среди кладовых и прачечной, нашлось место для крохотной каморки, в которую с трудом влез свежий соломенный тюфяк и высокий ящик, чьё назначение было совместить сундук для одежды и вещей и рабочий стол. Сразу за дверью находилась одинокая вешалка, а под потолком крутилась масляная лампа. Джэйн сразу оценила предстоящую трудность заправки. Чтобы дотянуться до достаточно высокого потолка, ей каждый раз придётся двигать злополучный ящик. Пожалуй, единственное, что вообще роднило эту каморку с подобием комнаты, было красивое полукруглое окно. Находясь под потолком, оно пропускало в помещение косые солнечные лучи, несмотря на то что большую его часть закрывал сугроб. Джэйн поджала губы в недовольстве: никаких сомнений в том, что именно ей придётся чистить снег, чтобы вообще не лишиться света, у неё не было.

— Ваша щедрость потрясает воображение, — не удержалась она от сарказма.

— Что ты! — насмешливо отмахнулась Анхелика. — Неужели ты подумала, что мне жалко было отдать своей дальней родственнице одну из спален наверху?

— Откуда мне знать, почему мне досталась эта конура! — вспылила Джэйн. От перспективы спать на соломе у