Я прислонилась лбом к холодному стеклу, глядя на безжизненный пейзаж. В горле встал ком. С навью шутки плохи, бабуля это с детства повторяла. В мире живых чуди, а в навь не суйся. Магия здесь была неподвластна никому и ничему, кроме Мораны, богини смерти. «Кощея бы сюда… – с тоской подумала я. – Он хоть и козел, но в таких вещах понимает, он бы избушку наверняка мигом заставил…».

– Избушенька, родненькая, ну пожалуйста, ну верни меня в лес! – взмолилась я. – Там ребята ждут, там тепло, хорошо… я за тобой ухаживать буду, я не Лиса, честно-честно!

– Ага, – язвительно отозвалась она, – только что на дрова порубить угрожала, а тут вдруг – уха-а-аживать.

– Ну прости… испугалась я! Не каждый день в навь попадаешь! Избушенька, ну давай ты тихонько обратно повернешься к лесу задом, а?

Показалось, избушку я почти уговорила. Так и чувствовалось: вот-вот дрогнет и повернется. Но тут раздался стук. Тихий, но настойчивый.

Тук-тук-тук.

Сердце у меня екнуло и замерло где-то в районе сапог. Стук! Значит, тут все-таки кто-то есть! Может, это Кощей? Или Баюн с Алешей как-то пролезли? Или… или бабушка, наконец-то, вернулась и сейчас устроит тут погром, от которого сама Морана вздрогнет!

Надежда, горячая и безрассудная, заставила меня отпрянуть от окна и подбежать к двери. Я на мгновение замерла, судорожно соображая. А если это не спасатели? А если это местные обитатели? Им живая душа, наверное, как баранки к чаепитию!

Но разве был у меня выбор? Все лучше, чем одной тут сидеть.

Но за дверью никого не было. Только все тот же леденящий туман.

– Э-э-э… – растерянно произнесла я. – Кто пожаловал?

И тут мой взгляд упал ниже. И еще ниже. Прямо перед порогом извивался Змей, каких я отродясь не видывала!

Длинный, тонкий, гибкий. Кожа его была цвета самого темного ночного неба, а по всему телу были рассыпаны крошечные серебристые пятнышки, которые мерцали и переливались, словно настоящие звезды. Он не ползал по мерзлой земле, а парил в нескольких сантиметрах от нее. Но самое поразительное – это были его глаза. Два больших, овальных омута чистого, холодного лунного света.

От этого зрелища у меня перехватило дыхание. Змей был и красив и пугающ, но все-таки больше красив.

– Кто ты? – раздался голос. Он был тихим, словно шелест утреннего леса, но звонким, будто утренний мороз. – Живая… Ты не принадлежишь Нави. По какому праву ты здесь?

Я стояла, вцепившись в косяк двери, чувствуя, как подкашиваются ноги. Уж какую нечистую силу я только не видела, с какими чудесами не общалась, таких ни разу не встречала!

– Я… я Василиса, – выдавила я. – Премудрая. Внучка Бабы Яги. Я здесь… совершенно случайно! Честно! Меня обманом в эту избушку заманили, а она взяла и… повернулась к вам. Я не хотела! Я вообще-то за лесом своим присматриваю, пироги пеку!

Лунные глаза Змея замерцали: он меня изучал.

– Случайность, – произнес он, и в его голосе послышался интерес. – В Нави не бывает случайностей. Только предначертание. Или наказание. Но живым сюда путь заказан. Вы нарушаете покой…

– Я тоже не рада! – чуть не заплакала я. – Отвезите меня обратно, пожалуйста!

Змей медленно покачал головой.

– Мне нет дела до твоих проблем, живая. Мой долг – хранить порядок. А ты – беспорядок. Пойдем. Хозяйка разберется.