Ритуальная речь прозвучала быстро. Или это для меня время ускорило бег. Или боль, что сводила плечо и терзала позвоночник, лишила меня на несколько минут сознания и разума.

Но клинок сверкнул и пронзил грудь Нариэна так быстро, что я не успела даже вскрикнуть.

Потянулась изо всех сил, ловя его взгляд, обещая, что всегда буду рядом. Я безмолвно клялась, что не брошу его, потому что знала…

Плечо снова резануло. Я перевернулась на спину, задышала часто-часто, рванула платье и приоткрыла плечо. На нём сияла бело-золотая закреплённая стигма. Он мой, только мой дракон, я всегда это чувствовала. Цветы распустились, а среди узоров можно было увидеть маленькую волчицу и накрывающего её дракона.

Перед тем как темнота раскрыла объятия, я подумала о мире, о том, чтобы боги защитили критан и иманцев от зла. Я так сильно этого желала, выплёскивая магию в эфир, что, кажется, эссаха выгорела и замолчала.

Ядовитый воздух обжёг горло, позвонки потянулись, и я умерла.

Эпилог

– И чего ты добилась, Нэйша? – Великий бог Имана не смел подходить ближе. Хотя с их последней встречи прошло очень много лет, он знал, что гнев любимой безграничен, потому стоял возле подопечной и крепко держал петлю времени.

– Люди часто убивают друг друга просто так. – Нэйша подступила сама, окинула взглядом застывшую без движения девушку, посмотрела на мёртвого мужчину. – Разве не так? Боги убивают, лгут, изменяют, – она поморщилась, а Шэйс стиснул зубы, – а люди… слабы духом. Жалеть их теперь?

– Она просила защитить не себя, а людей. Твоих в том числе. Даже тех, кто казнил её истинную пару и её подругу. Мэйлисса знала, что не выживет, и просила помиловать всех.

– А он отдал жизнь за неё, – прошептала Нэйша и присела около застывшего ниц дракона. Провела ладонью по тёмно-золотым волосам, что измазались в крови монстров. – Красивый. Мужественный. И, главное, верный.

– Хватит их мучить, Нэйша. Это ведь твоя стигма на ней, не моя. Ты знала, что он не кританин и что они не свяжутся без последней частички искры. Знала и обманом втянула мою подданную в свою игру. Признайся, чего ты хотела этим добиться?

Богиня вскинула голову, белокурые волосы вспыхнули золотом, а в жёлтых глазах загорелась знакомая ярость.

– Хотела показать, что можно любить вопреки запретам и сложностям, можно быть верным до конца, а ты… – она дёрнула уголком губ и заглянула в лицо девушки, – не смог даже защитить свою протеже, – и плавным движением руки поправила тёмно-каштановые волосы иманки. – Невероятная. Такая несломленная. Она могла бы всё это… – богиня обвела взглядом поле битвы, – остановить.

Шэйс выпрямился, проверил магическую петлю, чтобы не слетела.

– Я ослаб в последнее время, в меня почти не верили, а поддерживать Полог получалось всё хуже. Я не смел вмешиваться в выбор людей – это против моих правил. Ты прекрасно знаешь это, Нэй.

– Полога бы не было, если б не твоя похоть…

– Могла бы наказать меня, зачем же их? Я же виноват, а они при чём?

– Они твои подданные!

Шэйс усмехнулся.

– А почему же тогда страдают твои? Ты сама расколола мир, сама выпустила всю эту тьму.

Богиня отвернулась и прошла вдоль разрушенного помещения. Скривилась, увидев разорванную пасть мутанта.

– Всё вышло из-под контроля.

– И мы должны это остановить, – подхватил бог.

– Но как? – Нэйша развернулась и, едва не плача, прокричала: – Мы создали мир и не смогли с ним управиться!

Шэйс дёрнулся к ней, желая обнять, но богиня взглянула так, что всё стало ясно. Лучше не подходить. Убьёт или задушит.

– Я тебя всегда любил и буду любить, уважал твои решения, но за смерть Мэйлиссы никогда не прощу. Девушка не прожила положенную ей жизнь, не распорядилась силой, не сыграла роль в битве за Энтар. Ты оборвала нить её судьбы. Это беззаконие оправдывает твоя ненависть?

– Это было импульсивно, я видела, что ты возложил на неё очень многое, и хотела проучить. Но что теперь? – Нэйша стояла между оборотнями и поглядывала то на Нариэна, то на Мэйлиссу, не в силах принять решение.

– Ты же открыла мосты? Позволила нашим странам объединиться против беды? Так почему бы и нам не сделать то же самое ради Энтара?

– Предлагаешь простить тебя?

– Нет. Предлагаю объявить перемирие и просто жить дальше. Пятьсот лет прошло. Может, хватит злобы? Смотри, что стало с нашей плодородной землёй. Её спасать нужно, а мы своей враждой её загубим.

– Ты прав, всё слишком далеко зашло…

– Именно. – Шэйс движением ладони приподнял тела и осторожно уложил их рядом. – И без них мы не справимся. Поторопимся – успеем вернуть их к жизни.

– Жаль, что остальных уже не поднять. – Нэйша встала напротив бога и заглянула в его глаза. Она когда-то очень сильно любила его, а потом всё остыло и ушло, превратившись в пыль воспоминаний.

– Жаль, – произнёс Шэйс и протянул ей ладонь.

– Разопьём на двоих чашу жизни?

– Уверена? Это лишит тебя божественной силы, Нэй. Назад дороги не будет. Из Создателей мы опустимся до самых обычных людей.

– А ты готов стать простым смертным, Шэй?

– Ради тебя я на всё готов.

* * *

Нариэн

Я продирался сквозь тьму рывками, то приоткрывая тяжёлые веки, то испуская натужные стоны.

– Мэй… – Пошевелил губами, попытался подняться. Что-то сдерживало, тянуло вниз. Перед лицом вдруг оказалось строгое лицо Енимира, слегка размытое мутью. Он склонился, провёл надо мной ладонью, считывая магию, а после сказал в сторону:

– Он жив.

– А она? – Тихий шелестящий голос, но я без колебаний узнал в нём отцовский.

– Папа? – С трудом повернул голову, но меня придержали и вновь повернули ровно.

– Я здесь, сын. – Ладонь согрелась родным теплом, а надо мной раскрылась синяя пелерина лечения. – Тебе нужно восстановиться. Не двигайся.

– Мэй?.. Где она? – прошептал я без сил.

– Она рядом.

Всё равно дёрнулся, преодолел ужасную боль в мышцах, разорвал пелену лечения и привстал.

– Я должен её увидеть. – Оттолкнул чью-то руку и почти свалился с кровати. Мне помогали идти. Полметра – словно километр, ноги сводило судорогами, колени подгибались, но я добрался до соседнего ложа и упал рядом. Если бы кто-то не держал – точно бы мордой