Сглотнув горечь, метнулась к лекарке.

– Ли-тэйс Исенти, я не нашла себя в списках. Подскажете, куда мне идти?

– О, Мэйлисса… – Она сощурилась, неудачно пытаясь скрыть удивление, а потом махнула мне. – Я найду тебе дело, идём. Рук не хватает. Дали одних пустых оболтусов, а они что? Ничего не умеют, кроме как кивать, когда не просят, спотыкаться на ровном месте и напиваться, когда не дозволено. Вон, Инэл ногу сломал, кровать заносили с ребятами. Ну, ты такое видела? Пришлось лечить, тратить магию попусту. Идём-идём, – поманила рукой Охра, продолжая причитать. – То учиться ленятся, а теперь поздно учиться, нужно драться, а они что, умеют? Да ничего они не умеют!

Я сразу почувствовала, что меня пытаются одурачить или заболтать. Волчица встрепенулась, напряглась. Ложь в словах женщины не была очевидной, но она горела в её светлых глазах.

– Детка, идём, – елейно позвала Охра, открывая дверь в соседнее помещение.

– Я не могу вам здесь помочь. – Настороженно заглянув женщине в глаза, я отступила. – Мне нужно быть на поле боя, рядом с остальными артефакторами.

– Да, конечно. Следуй за мной. – Лекарка провела меня по коридору. Мы спустились на первый этаж, вышли в широкий холл, на удивление пустой, и остановились у огромного окна в пол. По стеклу шли перламутровые волны, а стены характерно мерцали – значит, на академии стоит сильный щит, и такой способен создать только архимаг. Сюда зверьё не должно пробраться.

Я на минутку потеряла способность говорить и двигаться. Площадь, что была раскрашена на балу праздничными огнями, сейчас окрасилась в чёрный и алый. Серое тяжёлое небо нависло над пепелищем, лёд трещал и вспучивался острыми пиками, словно из-под земли тоже вылезло чудище. Маги оттеснили плотную вереницу монстров за пределы территории, но удерживали их с трудом. Тысячи критан и иманцев, студентов и выпускников, отчаянно дрались с нечистью, не отступая. Всего несколько часов битвы, а на снегу уже сотни разорванных тел магов вперемешку с ошмётками монстров. Дорожка к обелиску, где под высокими соснами пряталась наша с Нариэном беседка, украсилась чёрными кляксами и кровью. Слышались крики и вопли, в них едва угадывались знакомые заклинания, всплески разных цветов магии вылетали вперёд, беспощадно кромсая ряды нечисти. Но за павшими тут же появлялись новые. Блокирующие щиты тут и там взмывали в небо, закрывая магов от нападений, но они лопались и рассыпались чёрной крошкой от прикосновения монстров.

Их слишком много. Невероятно.

– Если не распределили, значит, пока не должна, – пояснила лекарка, призывая меня идти дальше. – Нужна помощь с артефактами. Сюда.

Мы вынырнули из холла в приземистый коридор, спустились куда-то в глубокую тишину и темноту, чтобы попасть в узкое и сухое помещение, напоминающее склад. На стеллажах были расставлены разные камни для зачарования. От простых до драгоценных, способных вместить в себя уйму магии и мощи.

– Сейчас вызову тебе подмогу. – Лекарка щёлкнула по браслету и как-то странно тряхнула головой, будто пыталась скинуть с себя невидимую сеть. Даже зашаталась и упёрлась ладонью в стену.

– Вы в порядке? – Я бросилась ей помочь, но женщина меня оттолкнула.

– Стой. На. Месте, – медленно проговорила она.

– Вы не понимаете. Я должна быть там, – махнула в сторону выхода. – С камнями справится и слабый артефактор, а я нужна на поле боя.

– У меня приказ не выпускать тебя отсюда, и я его выполню, даже если придётся применить силу.

– Вы не посмеете. – Я присмотрелась. На лице женщины мерцали синеватые признаки магии, мимика искажалась, делая его выражение неестественным.

– Проверим? – Охра никогда бы не стала меня задерживать. Это не она!

Я поджала губы и стиснула кулаки. Не верю, что это Нариэн повлиял на лекарку. Он ведь готовился к этому бою столько времени, ему нет смысла удерживать меня взаперти.

– И кто приказал?

Охра отступила, а за ней появилась Ронна, сегодня не в жёлтом, а вся чёрном с белой накидкой, словно инквизитор.

– Я, – криво усмехнулась девица.

– Ты? – Я отстранилась, оглянулась в поисках выхода. Драться в таком тесном пространстве, с едва родившейся несколько суток назад волчицей, рискованно. Да и боевые удары лучше приберечь для более серьёзной опасности.

– Почему ты такая живучая, а? – Куратор перекрутила пальцы перед грудью, рианец на кольце ярко блеснул. – Лишние глаза нам не нужны. – Она метнула что-то в сторону лекарки, и Охра, будто марионетка, поплелась вон.

Как же я забыла, что предательница Финерин всё ещё в академии!

– Что ты с Охрой сделала, Ронна? – Я ринулась вперёд, чтобы защитить пожилую женщину, но ли-тэ покачала головой и лёгким движением руки оттолкнула меня в глубь склада. Несколько камушков нефрита сорвались с полки и упали под ноги, кусочки агата рассыпались по полу, как капли крови.

– Немного приручила. Свои люди среди врагов всегда пригодятся, а вот тебя… Куда ж тебя деть, Мэйлисса ис-тэ, а? – Куратор усмехнулась так дико и криво, что я даже не поверила. Она свихнулась, что ли? – Убить я тебя не могу, раскрыть, что ты оборотень, тоже не могу…

– Ты сдала мою семью! – Я всё-таки призвала в руки немного силы и приготовилась ударить девицу, чтобы убраться отсюда поскорее. – Разве этого недостаточно?! Я никогда такое не прощу. Нариэн узнает – накажет тебя.

– Ой, подумаешь… Я обет не нарушила, так что с меня спрос маленький, но тебя, курица с облезлым хвостом, уберу с дороги! Я уже говорила – Нариэн мой! Ты не будешь путаться под ногами. Твоя рыжая подружка уже поплатилась за то, что выгораживала и защищала тебя.

– Стерва! – прошипела я, нагревая эссаху, накапливая энергию, но не собиралась спешить – эта тварь хитрая и более опытная.

– А ли-тэ Лавин пострадает немного и всё равно прибежит ко мне. Он никогда не узнает, что я приложила руку к твоей смерти. Косвенно, конечно.

Белая накидка вздулась и разлетелась широкими волнами, руки магини вскинулись, завернули синий водоворот, почти закрывая куратора и её дикую усмешку, и швырнули в меня тёмный сгусток. Я успела увернуться, накопленная магия сорвалась на пол и рассыпалась звонкой золотой пыльцой, а склизкий синий комок зацепился за плечо и быстро переполз по спине, будто живой, заполонив собой шею и грудь.

– Что ты делаешь?! – вскрикнула я, отмахиваясь от заразы. Упала на колени, хотела сорвать гадость, но она липла к рукам, сцепляя пальцы между собой, тянулась, как тесто, не отставала, сковывала, пока не лишила меня движения. Я упала ниц и ударилась щекой. В ушах загудело от падения, а волчица зарычала и, будто одичав, бросилась в