Вскочила на ноги, но тут же присела от слабости. Мир шатался, сужался, трясся, но я не отступлю, выберусь. Должна. Оценила одежду, в которую меня переодели, пока была без сознания. Плотная ткань рубашки и брюк не прилегала к телу, но хорошо согревала. Я поправила пояс, затянула его потуже и проверила, чтобы повязка не съехала с груди. Быстро оценила спальню, обставленную резной мебелью, подбежала к широкому окну, хотя, если точнее, доползла по стеночке. Там открывался вид на высокие заснеженные горы. Неужели мы в Северном районе? Я никогда здесь не была, но папа рассказывал, что горы Шэари ни с чем не спутаешь – они будто созданы богами, охраняют холодный край от врагов и защищают от лютых ветров. Сюда проход есть только через Чёрный лес, и верхушки столетних дубов возвышались на горизонте, как частокол. Сколько же дней я была без сознания?

Нужно найти отца, пока не поздно. Он должен отменить данное Хорушу обещание и освободить Сиэль, затем уже решим, что делать дальше.

Нашла в шкафу женский плотный плащ с меховой оторочкой по капюшону и замшевые сапоги. Они были немного малы, но сойдут. Лишь бы убраться отсюда поскорее. Я знала, что сёстры и братья связаны кровью, но мы никогда не использовали поисковую магию, не было нужды. Как это делать, я знала лишь в теории.

Выждала немного, долго прислушивалась к звукам в замке, изучала из окна, как расположены охранные посты. Ближе к воротам возвышались смотровые башни, но стражей не было видно, словно все грелись у очага и пережидали наступающую бурю.

Горизонт внезапно окрасился алым, стало тихо, могильно тихо, а затем по серому небу пошли полосы фиолета. Это могло значить лишь одно – Полог пал и нечисть прорвалась в мир живых.

Я вылетела из комнаты. В коридоре было пусто. Замок будто вымер.

– Папа! – закричала, срывая голос, слыша, как воет за окном зверьё, видя сквозь стрельчатые окна большого холла, как стремительно надвигается по небу тьма. Скользит тенью по полу, намереваясь слопать живьём. Издали казалось, что по снегу ползёт чёрная пена, но это не так… Это криши.

– Мэй. – В холле появился отец. Он опирался на рукоять меча и придерживал грудь ладонью, пытаясь прикрыть смертельную рану. – Спасайся…

– Нет, я не оставлю тебя. – Подбежала к нему, подсела под плечо. – Об одном молю, отмени договор с ис-тэ Расми. Если мы переживём эту бойню, не заставляй Сиэль или меня расплачиваться за прошлые обещания.

– Не могу, дочь. – Отец осел на колено, а я не смогла удержать его вес. – Кто-то должен взять это бремя, иначе род Согу исчезнет. Я этого не допущу. Видишь, Шэйс уже наказал нас. Никого не осталось, только ты, моя упрямая девочка. Исполни мою последнюю волю. – Он свалился на пол, лёг на спину и, сжав мою руку, прохрипел: – Слово дай. Мэй…

Я не знала, что делать. Меня захлестнуло паникой, сдавило со всех сторон болью, и губы сами шевельнулись:

– Обещаю.

Папа затих, темнота стала плотной, звенящей, а меня внезапно дёрнуло в груди, словно кто-то хотел подкинуть за шиворот, и втянуло в алую воронку портала. Через несколько минут я выпала в холле академии вместе с другими студентами – меня призвали на войну.

Глава 40

Мэйлисса

– Элементали и боевики, группируемся по четверо, – вещал с трибуны Нариэн. Он явно устал, осунулся и почти не скрывал сутулости. Изредка выпрямлялся, чтобы окинуть присутствующих холодным сдержанным взглядом и снова склониться и смотреть на свои переплетённые руки. – В каждую группу идёт один менталист, лекарь и бытовик-артефактор. Списки вы найдёте в учебных браслетах. Наша задача удержать стены академии, не подпустить нечисть к подземным ходам и крупным порталам.

В холле стоял жуткий гул. Маги разных мастей и лет толпились у Омара. Здесь были и первокурсники, и уже матёрые специалисты своего дела. Кто-то улетал, кто-то прилетал. Хаос и суматоха заставляли ёжиться и зябко потирать плечи, а платье, которое досталось мне от северян, не особо согревало и сковывало движения – нужно бы попасть в общежитие и переодеться. Я оставляла вещи на случай срочной службы.

Долго ждала своей очереди, но браслет так и не определил мою семёрку. Даже когда холл опустел и маги разбрелись ждать призыва в бой.

За пределами каменных стен непрерывно гудело и звенело, изредка содрогался пол. Хотелось упасть и спрятаться от всего мира, нырнуть под золотое крыло и почувствовать себя в безопасности, но ли-тэ объявил о сортировке воинов и, ни разу не глянув в мою сторону, прошествовал чеканным шагом по коридору, чтобы раствориться в толпе. Я хотела его догнать, но кто-то пихнул в плечо, отодвинул меня к стене, рявкнул над ухом что-то грубое, мол, путаюсь под ногами. Пришлось отложить своё желание увидеть ректора и продолжать ждать.

После посвящения ничего особо не поменялось. Эссаха стала крепче, не норовила разорвать моё тело. Моя волчица успокоилась, свернулась в груди клубочком и поднимала голову, только когда я ей позволяла, будто знала, что всё сложится хорошо.

Я даже не ожидала, что будет так легко. Мучила меня только стигма. Именно она смешивала кровь с невыносимым жаром и заставляла меня дышать, будто после пробежки. Очень вовремя.

Метка истинной пары покалывала чаще и зудела, словно под кожу влезла пчела, но связи с оборотнем я пока не чувствовала и верила, что успею отделить её от себя.

Что же делать? Все ингредиенты для разрыва остались дома. Немного пугала неопределённость с истинной парой, но разве можно сейчас думать о себе, когда весь мир в опасности? А ведь думалось! Потому что я не хочу истинную пару, я хочу быть с Нариэном.

Оставшись одной из последних магов, которые так и не дождались очереди, я осознала, что ректор решил снова задвинуть меня своей волей, явно нарочно не добавив в списки. Подхватив грубую юбку, побежала в сторону лекарской ветки. Я надеялась найти там Охру и спросить у неё, что происходит.

Левое крыло здания теперь напоминало лагерь для отдыха. Если бы. Раненых пока ещё не было, но плотные ряды кроватей пугали.

Старушка вертелась по проходам, виляя белоснежной накидкой врача, и командовала:

– Нужны ещё простыни, подушки и побольше одеял. Холодный сезон на дворе. Быстрее, быстрее!

Ребята, явно не маги, гусеничкой выбежали из сооружённого лазарета, а я бросила взгляд на стену, к которой сдвинули учебные столы и один на один сложили стулья. Теперь