— Портал затянул его вместе со мной при перемещении. Но вернуться я не могла, — мама вздохнула. — Не было обратного канала связи.

Я пока еще мало что знала о магии, а если начистоту — почти ничего, но мама и Кэлэрдайн потихоньку обучали меня. Порталы — штука сложная и опасная. Установление связи между ними — тем паче. Бехатар мучился почти две недели, прежде, чем смог «достучаться» до маминого зеркала. Помню, в какой-то момент я почти разуверилась в том, что у нас получится. Но получилось.

Зеркало, кстати, теперь висело в маминой спальне. А если, точнее, маминой и Гиффарда. Мне все еще было сложно, воспринимать его, как отца — за двадцать лет жизни я свыклась с его отсутствием, но мы двигались в этом направлении. И главное — я видела, как счастлива мама. Все эти годы она думала, что он мертв. Свыклась, но не смирилась. Потому-то и не подпускала к себе никого. А сейчас… Она будто светилась изнутри.

— Мне нужно сказать тебе кое-что, — выпалила я, собравшись с духом.

Мама удивленно вскинула бровь.

— Это… это касается… меня и Килиана.

— Ты беременна?! — Зеленые глаза расширились от испуга.

Мама с первой минуты относилась к нему с симпатией, но такая новость ее бы шокировала.

— Нет! — поспешила успокоить я. — Дело… — язык будто прилип к небу. В мыслях я уже раз десять прокручивала, как скажу это, но не могла решиться. — Помнишь, я говорила о том, что его ранили, и он едва не погиб?

Мама нахмурилась.

— Так вот, — продолжила я. — Он жив благодаря одному ритуалу. Ритуалу, который провела я.

На то, чтобы сказать самое главное, решимости так и не хватало. Но рано или поздно все равно пришлось бы это сделать.

— Думаю, я понимаю, о чем ты, — мамино лицо неожиданно смягчилось.

— Вряд ли.

И тут, к моему удивлению она… улыбнулась.

— А я уверена, что понимаю. — Мама коснулась моей руки. — Один такой ритуал когда-то спас и твою жизнь.

Настал мой черед удивляться.

— Что?!

Она взяла меня за руку и мягко усадила на кушетку.

— Когда наемники напали на наш дом, меня ранили. А я тогда была беременна тобой. Рана не представляла угрозы для моей жизни, но могла убить тебя. Но, как видишь, — она улыбнулась, — этого не случилось.

— Ты хочешь сказать, что… — я запнулась на полуслове.

— Да, — просто ответила мама. — И я ни разу, ни на секунду не пожалела о своем решении, — она погладила меня по щеке.

— Я тоже, — сказала шепотом, чувствуя, как в груди разливается тепло. Посмотрела на нее. — Ты сердишься?..

Мама вздохнула.

— В тебе эльфийская кровь. Конечно, я бы хотела, чтобы ты жила вечно: это была твоя сущность, твоя природа. — Она немного помолчала. — Но так же и твой выбор. Мне больно это слышать, но судить тебя я не могу. — В ее глазах стояли слезы.

— Мама! — я всхлипнула и прильнула к ней. Теплая рука обняла меня за плечи. — Я не могла поступить иначе! Не могла дать ему умереть. — Из глаз покатились слезы. — И мне не жаль. — Я подняла голову и посмотрела на нее.

— Значит, ты все сделала, как должнó.

Я вздохнула. Ну, вот — еще одна гора с плеч. Мама, конечно, выглядела расстроенной, но, что-то подсказывало: она принимает и уважает мой выбор. Да и как иначе, если сама однажды принесла аналогичную жертву?

— Давай вернемся к этому позже. — Она смахнула со щеки слезинку. — Пора идти, — мама встала с кушетки. — Наверняка, все уже собрались. Будет нехорошо, если опоздаем.

* * *

… Как ни старался Ардрет, чтобы все прошло скромно и, по возможности без лишнего шума, осуществиться его планам было не суждено. Дедуля позаботился об этом лично, хотя и не скрывал разочарования. Он-то надеялся, что вместо красавицы Игрейн, Ардрет поведет к алтарю его внучку.

Для меня же (как, впрочем, и остальных обитателей дворца) до сих пор оставалось загадкой, как именно девушке удалось покорить сердце эльфийского принца. Я знала, что, по возвращении в Арлиндейл, Ардрет навещал ее в лазарете, где Игрейн восстанавливалась после отравления, а после пару раз видела их гуляющими по саду. Но мои мысли тогда занимало совсем другое, и времени размышлять (а тем более, строить догадки) не было. И вот, пожалуйста — сегодня Ардрет ведет ее под венец.

Я была искреннее рада за них: Ардрет успел стать мне другом, а Игрейн понравилась с самого начала. И оба они, определенно, заслуживали счастья.

Церемониальный зал утопал в свете. Стены, потолок и окна украшали живые цветы. Солнце падало сквозь витражи, и на белом мраморе застыли цветные пятна.

Я придвинулась ближе к Килиану и взяла его за руку. Вокруг полно народу и вряд ли кто-то из них заметит такую вольность. А если и заметят, то ничего страшного. Вон, мама и Гиффард тоже стоят рядом, переглядываются то и дело, хоть и думают, будто их никто не видит. На деле же они привлекали к себе даже больше внимания, чем появившиеся в дверях жених и невеста.

Еще бы! Дочь короля, много лет считавшаяся погибшей, вернулась. Теперь правду знали все: о том, как мама в свое время убежала с Гиффардом, как Шиенна подослала к ним наемников… Дедушка, разумеется, хотел удержать все в тайне, но, как это обычно бывает, вскоре об этом знал весь Арлиндейл.

Суд на Шиенной, кстати, был закрытый. Как и предсказывал Бехатар, король не решился казнить ее, и младшую принцессу отправили в ссылку. На процесс я, кстати, не пошла, а мама вернулась уже после вынесения приговора.

Вот, кому действительно было плохо. Она до последнего не знала и даже не могла предположить, что все, что случилось с ней — случилось по вине Шиенны. Младшей сестры, которую она обожала и которой безоговорочно доверяла. Первое время мама даже отказывалась верить, но, увы, доказательства были неоспоримы. Жестокая истина, которую можно только принять.

— Объявляю вас мужем и женой! — голос жреца, разнесся по залу и вернул меня к реальности. — Можете поцеловать невесту.

Я тряхнула головой, рассеянно огляделась. Под шквал аплодисментов Ардрет притянул Игрейн к себе.

«Вот тебе и задумалась. Пропустила всю церемонию».

Килиан это