Повернулась, кое-как вытянула руки. Слушались плохо.

Ардрет? И ты здесь? Господи, да что же с вами случилось?!

— Пей, пей… — осторожно придерживая затылок, он бережно влил жидкость мне в рот.

Мммм… Вкусно, однако.

Неизвестный напиток обдал нутро умиротворяющим теплом. И (о, чудо!) стальной панцирь ослабил хватку. Совсем немного, но достаточно, чтобы пошевелиться.

— Все хорошо, детка, все хорошо… — это сказал уже Бехатар.

Глаза, наконец, вернули способность нормально видеть. А вот голова все еще трещала по швам.

Я сидела на чем-то жестком, пока Бехатар придерживал меня за плечи, а Ардрет вливал в рот остатки отвара. Соображать выходило с трудом.

— Тебе уже лучше? — спросил маг.

Я кивнула, хотя слово «лучше» имело весьма отдаленное отношение к моему самочувствию.

— Голова кружится. И болит… Немного, — соврала я.

— Скоро пройдет, — успокоил Бехатар. — Ох, и напугала же ты нас, деточка.

Напугала? О чем это они?

Огляделась вокруг. Мне, определенно, знакомо это место. Это же… Твою мать!!!

— Почему я все еще жива?! Где Килиан?!

Вскочила с кровати, но вестибулярный аппарат резко воспротивился и попросту отключился. Я рухнула на пол.

— Тише, тише… — Ардрет успел схватить меня под руки. — Тебе лучше еще немного отдохнуть.

— Где Килиан?!

Если эти двое все испортили — не прощу. Никогда.

— С ним все хорошо, — Ардрет положил руку мне на плечо. — Ты спасла ему жизнь…

— Правда?… Значит, у меня получилось? — я закрыла глаза и обхватила голову руками. — Не врешь? — с надеждой посмотрела на мага.

— Клянусь Создателями, — он приложил руку к сердцу.

— Теперь все позади, — успокаивающе добавил Ардрет.

Невидимая пружина в груди, наконец, распрямилась.

— Но… как? Как такое возможно?

Бехатар лукаво улыбнулся.

— Потому что любовь — великая сила, дитя. И подчас она творит такие чудеса, что ни одному магу не под силу.

Я в изнеможении прислонилась к спинке кровати.

— С ним и, правда, все хорошо?

— Пойдем, и сама в этом убедишься.

* * *

Ноги все еще плохо слушались, я шла, опираясь на Ардрета, и периодически путалась в собственных ногах.

— Будто и, правда, с того света вернулась.

Но даже это ужасное состояние было ничем, пшиком рядом с осознанием того, что самое страшное осталось позади. Тогда, в заброшенном доме, проваливаясь в черную пустоту, я могла думать лишь о том, теперь Килиан будет спасен. Придя в себя и на минуту осознав, что происходит, я оцепенела от ужаса, когда подумала, что не смогла спасти его.

— Тебя ищут с рассвета, — сказал Ардрет, когда мы подошли к лазарету. — А Гиффард рвет и мечет.

— Я его не боюсь.

Бехатар усмехнулся.

— Похвальная смелость. Ты воистину несгибаемая женщина, но, позволь дать совет: если не хочешь сейчас получить взбучку, а, возможно, и оплеуху, то придумай более или менее сносную отговорку.

Я кинула на мага мрачный взгляд.

— Посмотри на меня и скажи: как, по-твоему, я в состоянии сейчас адекватно мыслить?

Слышавший наш разговор Ардрет, рассмеялся:

— Теперь я точно уверен, что вы в порядке, леди Кира.

Уже на крыльце я резко остановилась и повернулась к своим спутникам.

— Спасибо вам… — вытерла непрошенную слезу рукавом грязной туники. — Я… Мне, правда, никогда с вами не рассчитаться.

Ардрет ухмыльнулся.

— Ну… насчет меня можешь считать, что я вернул тебе должок. Ведь кое-кто когда-то снес голову целящемуся в меня орку. — Эльф рассмеялся. — Ну и видок у тебя тогда был!

— Как и у тебя.

Я, конечно, догадывалась, что выгляжу сейчас, мягко говоря, непрезентабельно, но, поймав собственное отражение в стекле, поперхнулась. Грязная, лохматая, бледная, глаза опухшие…

Нетрудно вообразить реакцию Килиана и вновь обретенного папаши, когда я покажусь им на глаза. Туман в голове понемногу рассеивался, и ко мне постепенно возвращалась способность адекватно мыслить.

Только сейчас я, наконец, осознала, что могла умереть. По-настоящему. И вдруг поняла, что никогда не стану прежней. Побывав на волосок от смерти, начинаешь смотреть на мир другими глазами.

Я шла по коридору чувствовала на коже дуновение прохладного ветерка из распахнутых окон, и все яснее понимала — всего этого могло просто не быть. Вернее, меня могло не быть здесь. А мир продолжал бы жить своей жизнью.

Никогда больше не буду ни на что жаловаться. Никогда! И злиться на кого-нибудь тоже.

Неважно, кто ты бессмертный, или человек — все может кончиться в любой момент, а значит, нужно ценить каждый час, каждое мгновение.

И я буду ценить. Обязательно буду.

Мы стояли у дверей общей палаты. Забавно. Когда шли сюда, я почти бежала и даже боль не могла остановить меня, а сейчас стояла как вкопанная, боясь взяться за ручку.

Посмотрела в распахнутое окно. Уже окончательно стемнело, и можно представить, что начнется, когда я зайду внутрь.

— Собираешься простоять тут до утра? — с улыбкой поинтересовался Ардрет.

Я не смогла даже огрызнуться.

— Пожалуйста, пусть кто-нибудь из вас откроет эти чертовы двери, а я пойду следом.

ГЛАВА 38

Лекарь с помощницами кое как угомонили двух викингов, устроивших нагоняй нерадивым стражникам, которые вернулись ни с чем.

— Ну, с ней же все хорошо… — успокаивающе бормотал лекарь. — Они же сказали…

— Сказать можно много чего. Почему Кира до сих пор не вернулась?! — Гиффард говорил так громко, что некоторые из пациентов уже бросали на них заинтересованные взгляды и перешептывались между собой.

— Если они не придут через два часа, градоначальник отправит еще несколько солдат и приведет их.

— С ней что-то случилось.

— Перестаньте! — строго одернула одна из помощниц. — Бехатар же передал, что все хорошо. Ему-то вы верите?

— Не знаю. Я уже никому не верю.

Женщина тяжело вздохнула. Она вовсе не была уверена, что сможет его удержать, если Гиффард предпримет очередную попытку взять все в свои руки.

К ним подошел Килиан.

— Я приведу ее.

Теперь рассердился уже лекарь.

— Ради всего святого, хоть вы ведите себя благоразумно! Если милорд волшебник сказал ждать, значит, надо ждать. А в вашем состоянии так и вовсе лучше себя поберечь.

Килиан лишь отмахнулся.

— Мне уже лучше.

— Но станет намного хуже, если не будете игнорировать предписания, — предостерег лекарь.

Килиан собрался возразить, но в