– Кейм здесь потому, что он был и остается моим близким другом, Софи, – спустя несколько минут наконец ответ Солайр, вынуждая меня легонько дернуться от удивления. – Одним из последних, кто пал в битве с демералами и тем, кого я не смог спасти.

Король вновь замолчал, а я, немного прибалдевшая от его ответа, шокировано хлопала ресницами, пытаясь уложить в голове эту информацию. Почему-то я даже мысли не допускала, что Кейм Д’Прайм может быть не только знаком с королем, но и быть ему другом. Тем более близким.

Неожиданный факт.

– Присмотрись к нему, Софи, – вдруг попросил величество, шевельнув дыханием прядки волос у лица. – Внимательно.

Превозмогая дрожь в теле, медленно опустила глаза на, казалось бы, умиротворенное лицо с заострившимися чертами, на отчего-то кажущуюся очень знакомой линию губ и разрез глаз. Мне на миг стало интересно увидеть их, посмотреться в глаза этого мужчины, как в зеркало, словив лукавые теплые огоньки. Только жаль, что его внутренний огонь больше никогда не сможет отразиться в его глазах.

Больно закусив губу, положила поверх ладоней Солайра свои, крепко сжав, чтобы не согнуться от пронзившей в тот момент жуткой боли.

Страшной боли. Боли… потери.

Потери родного человека.

– Кто… он? – прохрипела, метнув взгляд к волосам Кейма. Именно такой оттенок волос я видела каждый день в зеркале. – Кто?..

Разумеется, я спрашивала, кем приходится этот человек в гробу лично мне, почему-то даже мысленно я не могла назвать его мертвым, и Солайр правильно меня понял, поскольку с уловимой тенью боли в тоне шепнул:

– Твой отец, Софи. Он твой отец.

Подсознательно я уже знала ответ, но все равно была не готова к нему. По щекам словно наотмашь ударили хлесткой пощечиной, а затем – кинжалом в ноющую грудь.

Шумно втянув носом воздух, резко повернулась лицом к королю, вскинула голову, ловя в его глазах мрачную тень, выдохнула:

– Расскажите мне. Все.

После очень долгих нескольких минут напряженного, густого молчания Солайр ровно уточнил:

– Знаешь, почему люди ненавидят правду, Софи?

Изумленно моргнула, неопределенно качнув головой.

– По той простой причине, моя хорошая, что правда зачастую очень болезненна. Люди боятся этой прожигающей внутренности боли и всеми силами стараются ее обойти. Ты уверена, что действительно хочешь знать? Подумай. А я пока обновлю печати.

Отойдя в сторону, отрешенно наблюдала, как величество прикоснулся к таинственным письменам на камне, на кончиках его пальцев вспыхнули призрачно-голубые танцующие огоньки, эти огоньки метнулись к вязи, стремительно захватывая ее по контуру, полыхнули ярко-синими короткими вспышками. Вопреки просьбе Солайра, я ни на миг не раздумывала над тем, чтобы уйти. В свете открывшейся и, как мне тогда казалось, самой значимой правды, это уже было невозможно.

Закончив, мужчина повернулся ко мне.

– Ты подумала?

Обхватив себя руками за плечи, покачала головой, выдавливая слабую улыбку:

– Ты знаешь ответ.

Величество серьезно кивнул и взмахнул ладонью. Я только моргнула, а чуть в стороне от явно незаконченного рисунка и в шаге от меня появились два мягких кресла, установленных друг напротив друга. Мотнув головой в их сторону, король попросил:

– Присаживайся, Софи.

Молча выполнила команду: по-простецки залезла в кресло с ногами, в то, что стояло спиной к саркофагу, потому как знала, что волей-неволей все равно буду поглядывать на него, а так хоть немного будет легче.

Проследив за мной, мужчина с пониманием кивнул и сел напротив, сложил пальцы в замок. А я обхватила колени ледяными руками и притихла, готовясь к непростому разговору.

– Если ты не против, я поведаю тебе одну историю.

Молча согласилась. Говорить в тот момент вообще не хотелось.

Солайр, отведя взгляд в сторону, помедлил, наверняка собираясь с мыслями, и начал рассказ издалека: со знакомства с гордым и очень наглым Кеймом Д’Праймом, когда он заявился к тогда еще совсем молодому королю, только-только взошедшему на престол, в наглую тому заявляя, что отныне и на очень долгий срок такие, как он, займут его земли.

– Вот так вот просто, – невесело смеялся Солайр. – Вошел в мой дворец со своим заявлением, словно к себе домой, едва ли не с ноги открыв дверь, и поставил перед фактом, представляешь мое возмущение?

На моих губах расцвела легкая улыбка, когда я представила себе эту картину: заявившегося, как захватчик, статного, властного отца и ошарашенно хлопающего глазами Солайра, и даже хихикнула.

– Вот тебе смешно, а мне было не очень, – с укором протянул величество. – Благо, мы все быстро разрешили, и я, выслушав рассказ о том, кто такие генные, дал свое согласие, разумеется, подкрепив множеством правил поведения на моих землях и договором о не нападении, ну, и проверил кристаллом правды каждое его слово. Но знаешь, мне до сих пор кажется, что мое согласие являлось лишь формальностью, – поделился он, и мы одновременно усмехнулись, понимая, что так оно и было.

Солайр припомнил еще несколько комичных ситуаций, связанных с отцом, из которых я вынесла, что он был непростым человеком. Добрым, но волевым, а иногда и бескомпромиссным, если был уверен в своей правде. Имеющим чувство юмора с налетом язвительности. Он мне определенно нравился.

Затем, затаив дыхание, сжимая кулаки, я слушала о нападении демералов, как отец раз за разом помогал уничтожать их, сам сторожа сны простых людей, но, к сожалению, когда битва могла быть выигранной, его достали. Солайр не знал, как это произошло, просто почувствовал, что его друг находится на грани жизни и смерти, но так как сам находился не в лучшем состоянии, не смог ему помочь.

С внутренней раздирающей болью я слушала признание Солайра, что он чувствовал все смерти близких. Он нашел близкого друга, душа которого еще теплилась в теле, практически напрочь испитая, он не дал той уйти на перерождение, эгоистично подумав, что сможет спасти хоть Кейма. Хотя я вовсе не думала, что попытки спасти дорогих людей могут быть эгоистичными.

– Я сам не до конца понимаю, как твой отец смог столько времени находиться на грани жизни и смерти, но когда я нашел его в одном из поселений, куда его отряд направился на спасение мирных горожан, его душа еще не отлетела, на последнем издыхании он просил найти его ребенка. Найти и защитить. А я даже не подозревал, что у него есть ты, – с горечью проговорил Солайр, устремляя на меня потухший взгляд. –