Встрепенулась, в груди расцвел крохотный лучик надежды.

– Кто она?

Его величество покачал головой, и надежда рассыпалась прахом.

– Мне жаль, Софи, но Александра участвовала в войне и исчезла, как и другие генные.

Я опустила голову, кусая щеку. Ну, хоть моя мать была действительно Александрой.

– Они, как понимаю, не афишировали свою связь? Они были не в браке?

– Насколько мне известно, нет.

– Понятно. Значит, я незаконнорожденная.

– Разве в этом есть разница? – удивился король и горячо заговорил: – Послушай, Софи. Глупо называть кого-то незаконнорожденным лишь потому, что родители этого человека не оформили свои отношения по правилам. Знаешь, так бывает, что в браке есть нелюбимые дети, а не в браке – напротив. Главное, что ты дитя любви, иначе твой отец не просил найти тебя, дать тебе защиту. Иначе бы он не стал принудительно связывать тебя узами с тем, кому доверял, лишь потому, что страшился за твою судьбу и хотел только, чтобы у тебя был тот, на кого ты могла бы опереться, надеясь, что когда-нибудь ты сможешь полюбить этого человека и быть… счастливой.

Последняя фраза короля резанула по ушам. Вскинувшись, в упор посмотрела на осекшегося мужчину.

– О чем это ты? Какое принудительное связывание?

На лице его величества короля так и мелькало: попался.

В другой ситуации мне даже стало бы смешно от его вида нашкодившего в тапки котенка, но не сейчас.

Я даже вперед подалась, требовательно протянула:

– Сола-а-а-йр! О чем речь?

Мужчина кинул за мою спину беспомощный взгляд и опустил глаза на ладони, теребя перстень с вензелем.

– Он связал тебя брачными узами, Софи.

Шокировано округлила глаза, не сразу понимая суть этой фразы.

– Мой отец сделал что?!

– Связал тебя узами брака, – еле слышно шепнул понурый величество.

– С кем?! – воскликнула, подпрыгивая в кресле.

Заметно смутившись, так, что я уже заранее начала догадываться об ответе, и от этой догадки в животе все перевернулось, томительно потянув, Солайр тихо уронил:

– Со мной.

Пипец. У меня дар речи пропал. И не понять, от чего: от радости или от ужаса.

Откинувшись затылком на кресло, закрыла глаза, анализируя.

Мне нравился Солайр. Очень. Но я не стремилась замуж. По крайней мере, сейчас. Да, мне двадцать пять лет, как говорят кумушки из моего мира: часики тикают, все дела. Но замуж!

Из груди помимо воли вырвался один смешок, потом второй, в итоге я расхохоталась, а на глазах почему-то выступили слезы.

– Софи, – испуганно ахнул король и, не церемонясь, привстал, перетащил меня к себе на колени и принялся укачивать, как маленького ребенка. – Ну что ты, девочка. Я тебе так отвратителен?

– Нет, – сквозь смех выдавила, икнув. – Нет. Просто это все очень неожиданно. Правда.

Немного помолчала, слушая умиротворяющий стук сердца мужчины, тихо уточнила:

– Солайр, ты же понимаешь, что мне нужно время? – мужчина ощутимо напрягся, каменея телом, и я быстро закончила мысль: – Я не смогу вот так быстро, ну… Ты понимаешь? Не смогу мгновенно принять. Ты мне очень нравишься, правда. Но мне хочется немного…

– Ухаживаний? – подсказал он.

Я расслабилась, закивав:

– Да.

– Ну, разумеется, родная. Ты же не думаешь, что я собрался тебя в койку сразу тащить? Глупая.

Светло улыбнулась, поражаясь, какой он хороший, и хищно посмотрела в сторону саркофага.

– Знаешь, если бы отец не был… Ну, ты понял, я бы его пристрелила! Это надо же так поступить, а нас он спросил?!

Солайр бархатно рассмеялся, погладив меня по голове, отчего я едва не замурлыкала.

– Он сделал это во благо тебе.

– Деяниями во благо вымощены дороги в ад, – буркнула, вздыхая: – Ладно, надо подойти познакомиться, что ли.

– Да, конечно, – спокойно кивнул мой мужчина, помогая мне встать.

«Муж», – подумала, медленно идя к гробу. – «С ума сойти. Блайд бы узнал – не поверил».

И меня как молнией пронзило. Блайд!

Я даже с шага сбилась. Взволнованно посмотрев на запястье, обнаружила артефакт на месте, майн был тусклым и каким-то неживым.

– Солайр, а что с Блайдмайером?

Величество посмотрел на мою руку и пояснил:

– Склеп не пропускает артефакты, принесенные извне, блокирует их. Все благодаря камню, из которого сделаны стены и пол склепа. Как только ты поднимешься наверх, артефакт через некоторое время начнет работать.

Облегченно вздохнула и уже уверенней подошла к гробу, заглянула в лицо отца и прошептала:

– Ну, здравствуй, папа.

Грудь сдавило тисками, но я запретила себе плакать, почему-то чувствуя, что отцу мои слезы уж точно бы не понравились, еще бы и пожурил за них. Невольно улыбнулась, хотя в душе поселилась тоска.

Получалось, что я обрела родителя и тут же его потеряла.

Немного постояв над саркофагом, ощущая усталость, повернулась к мужчине.

– Можно будет еще сюда прийти?

– Конечно, в любое время.

– Спасибо, – внимание вдруг привлекли картинки на полу. – Солайр, скажи, а что ты здесь делал? Приходил обновлять печати? А почему на полу?

Величество внезапно напрягся и не сразу ответил:

– Не совсем так. Ты невольно застала момент, когда я собирался отпустить его душу.

– Что сделать? – не поняла я.

Солайр вздохнул, потер ладонями лицо и, не отнимая их, пробормотал:

– Софи, душа твоего отца все еще в его теле, запертая древними заклятиями. Я собирался его отпустить.

Потерянно взглянула на отца, на мужчину, на рисунки, не сразу до меня дошел смысл сказанного, а когда дошел, я схватилась за пронзенную невидимым копьем грудь.

То есть, Солайр собрался сделать так, как делают в больницах с пациентами, подключенными к прибору, позволяющему человеку дышать? Наподобие ИВЛ? Отключить этакую подачу дыхания?

– Ты собрался его убить? – с ужасом ахнула я, недоверчиво смотря на уставшего мужчину. – Убить?

– Отпустить, Софи.

Покачала головой, с ненавистью смотря на рисунки. Последнее меня, кажется, подкосило. Я только узнала, что у меня есть отец. Узнала, что он в некотором роде еще жив. Узнала, что у меня есть муж. И узнала, что мой муж собрался убить моего родного отца.

Пошатнувшись, отпрянула, когда Солайр подался ко мне, чтобы помочь устоять на ногах.

– Перемести меня, пожалуйста,