Мужчина без вопросов сформировал портал, и я, проигнорировав его протянутую руку, пошла в раскрывшийся черный зев. Поморщилась, когда величество ухватил меня за предплечье и буркнул, что я без его поддержки могу затеряться в пространстве. Спорить не стала, но в тот момент была не против где-нибудь потеряться.

Оказавшись в спальне, побрела к постели, не оборачиваясь, пробормотала:

– Оставь меня, пожалуйста.

– Софи, – тихо позвал он меня.

– Нет, просто оставь. Мне нужно побыть одной и подумать. Дай мне, пожалуйста, время.

– Как пожелаешь, София.

Когда он ушел, я ощутила всем своим телом леденящее душу одиночество и подползла к подушке, уткнулась в нее носом. Плакать не хотелось, но несколько предателей-слезинок сами капнули из глаз.

Мне, как никогда, не хватало помощника, но его майн все еще был тусклым. Памятуя о прошлом разе, подумала, что придет он в себя через примерно час.

Протяжно вздохнув, пошарила под подушкой в поисках одной известной мне карточки и ничего не нашла. Одновременно расстроилась и порадовалась этому. Потому как в тот миг мне хотелось оказаться где-нибудь далеко отсюда, желательно где-нибудь, где я вообще бы не знала, кто такой Солайр Файрар. А радовалась потому, что многое из реальности оказалось таким, как оказалось.

Глава 32. Об итогах и наивности

С удобством расположившись в кресле, задумчиво перебирала пальцами красные нити упоительно-тихого Блайдмайера на запястье, отрешенно рассматривая тускло светящиеся во мраке склепа магические печати на саркофаге отца, тихо радовалась минуткам умиротворения и покоя, которые могла испытывать только в этом месте.

С момента нашего здесь разоблачающего разговора с Солайром прошло чуть более двух недель. И за это непродолжительное время успело многое произойти. И именно последнее пристанище отца стало для меня убежищем не только от назойливых леди, частенько устраивающих различные каверзы, безобидные и нет, но и от самого величества с его просьбами-приказами о разговоре по душам, и от нравоучительного Блайда с его попытками примирить нас с королем. Достал, ей-богу.

Но обо всем по порядку.

Поговорим для начала о склепе, отце и его офигенном, эм, подарке в виде мужа с ленточкой.

Если честно, в то, что именно лежащий в саркофаге человек приходился мне отцом, чья кровь течет в моих жилах, трудно поверить, несмотря на взаправду сильное внешнее сходство.

Как-никак, я всю жизнь думала, что мой отец – Павел Грознов, обычный человек, а оказалось – вообще иномирный маг, некогда глава целой расы генных магов, шляющихся по мирам, и попавший двадцать с лишним лет назад в заварушку с демералами. Вследствие чего возникали вопросы.

Кто в таком случае Павел Грознов? С какой целью он взял на себя пускай недолгие, но обязательства называться отцом совершенно постороннему ребенку? Что его связывало с моей матерью? Первое, что приходит на ум – любовник. В это верить не хотелось еще сильней.

В любом случае не мне судить собственных родителей, как бы оно там ни было. И так как ответы на эти вопросы я вряд ли получу, просто постараюсь думать, что мама привела какого-нибудь своего старого знакомого, чтобы бабушка успокоилась и перестала докапываться к ней с расспросами. А родного отца не захотела знакомить ввиду его необычной для нашего мира внешности, хотя и сама мама в этом плане с изюминкой в виде разноцветных глаз. Или что отец просто-напросто не смог скользнуть в мой мир по каким-то рабочим причинам.

Однако помимо всего прочего, оставалась более существенная тайна. Куда пропали все генные? Если опираться на слова короля, то выходит так. Его величество нашел друга, когда тот был при смерти и успел запечатать его душу в теле, и вот что из этого вытекает: все ходящие все-таки мертвы, поскольку исчезали скорей всего уже после смерти, этакие русалочки, превратившиеся после смерти в пену. Неприятно, но в целом логично.

Что же говорить о поступке отца с брачными узами и его самоуправстве, то положив руку на сердце, я могла его понять, но все равно малоприятно. К тому же обижаться на этих двух я-делаю-так-как-считаю-нужным причины имелись, и совсем немаленькие. Но об этом чуть позже.

Еще что касается Кейма Д’Прайма, это может быть удивительно, но несмотря на свое недоверие к причастности этого человека к моему рождению, с каждым моим приходом в это место я ощущала с ним родственную связь. Не знаю, как правильно объяснить, но, наверное, именно это человек чувствует, когда видит мать или отца. Теплоту, единение… Лично я ощущала еще тоскливую грусть.

И все-таки! Ну елы-палы, каковы редиски, а! Немыслимо, что вот просто считай по щелчку пальцев обрела сразу двух мужчин, способных по праву, которое опять-таки лично я не давала, влиять на мою жизнь. А один умудрился так повлиять, что дальше уже просто было некуда. Ну, вы поняли, о чем я.

Однако, как бы я ни возмущалась и не злилась на самоуправство пускай совершенно мне незнакомого, но все-таки родного человека, приходила к нему в это место настолько часто, как могла.

Величество даже специально установил в моей спальне стационарный переход, чтобы я могла навестить отца в любое время, чем я и пользовалась, сбегая от Солайра, хоть мужчина на самом деле меня и не преследовал в последнее время и даже не так часто стал попадаться на глаза, что очень… расстраивало. Да-да, я, как оказалось, еще та собака на сене. И от нытья помощника, поскольку из-за не пропускающих внешнюю магию стен помощник «застывал», и уж тем более от моих до крайности милых змеек, перемещаясь в то время, когда мои подопечные отбывали на занятия.

К слову, о милых леди. Эти жучки порой устраивали такие каверзы, что оставалось только за голову хвататься, раздумывая, куда бежать сразу: к чудищу, целителю или сразу к лорду Дарку.

Первые два дня было практически тихо. Практически, потому как все-таки нашлись две бесстрашные леди, которые уже в первую ночь затарабанили мне на кристалл, отчего я чуть с постели не свалилась, поскольку звонок кристалла напоминал таранящие друг друга огромные колокола, и я, в первый раз услышав это бом-бом-бом, действительно едва ли не протаранила головой потолок и только чудом не