— Не будут, — заверила Лилиан. — В конце концов, если Плюша выполнит свое предназначение, то вскоре им не помешает пара любящих бабушек.

— Думаю, там и без Плюши все отлично получится, — хихикнула Хелия, и они пошли дальше, оставив Присциллу далеко позади.

***

Дом сдернул одеяло, пощекотал веткой, и Эйдан, тихо выругавшись, поднялся. Заботливо укрыл Малинку, которая не шелохнулась, и, наскоро одевшись, пошел проверять, что там еще случилось.

Аделина ждала снаружи, нетерпеливо притоптывая ножкой возле своего экипажа. Дом не позволял ей даже ступить на порог, отгоняя веткой, словно назойливую муху. Эйдан невольно отметил, что на доме проклюнулись свежие листики и полно почек, и в целом он уже выглядит гораздо бодрее. Теперь, когда его не будут регулярно травить скверной, дом Сол-Гират вновь расцветет.

— Это безобразие! — сходу заявила Аделина. — Эйдан, я требую возмещения моих убытков. Я отвернулась буквально на минуточку, и все пропало! Все! Это твой дом, больше некому, и, Эйдан, ты обязан все мне вернуть.

Он сел прямо на траву, потер глаза ладонями и попросил повторить. Потом снова. И постепенно выяснил, что сумочка Аделины пропала. А сломанный пол и несколько оброненных листочков ясно свидетельствовали против дома.

— Такое могло случиться, — согласился Эйдан.

— Что значит — могло? — оскорбленно воскликнула Аделина. — Это произошло!

— Но ты же можешь и врать, — терпеливо пояснил он. — Как делала всю мою жизнь.

— Сходи в подвал и проверь! — выпалила она. — Я знаю — сумочка там!

— Вряд ли, — он широко зевнул. — Дом не тащит внутрь лишние вещи. Скорее всего сумку он бросил где-то на полпути, забрав только камни. А я уж точно не смогу определить, те они или нет…

— Так дай мне другие! — рассердилась Аделина.

Эйдан вздохнул, размышляя, а после ответил:

— Нет.

— Нет? — ахнула она, и ее глаза привычно заблестели от слез.

А Эйдан вдруг понял, что это его совершенно не трогает.

— Ты не посмеешь вбросить меня на улицу, как какую-то вещь! Что скажут люди?!

Плевать ему было, что они скажут.

— Банкир в тебя вроде влюблен, — напомнил он. — Ты уже раз вышла замуж по расчету, почему бы не повторить.

— Я любила твоего отца, — крупные горошины слез скатились по щекам двумя ровными ручейками. — А он меня лишь использовал. Я любила… люблю и тебя, Эйдан. Я старалась быть тебе хорошей матерью.

Не старалась. Но лучше бы отправить ее подальше, чтобы не маячила перед глазами Малинки.

— Я собираюсь вложиться в одно дело, — вспомнил он. — Рестораны. В другом краю.

— Меня здесь ничего и не держит, — быстро сказала Аделина, мигом забыв, что только что заверяла в любви.

— Я не очень-то доверяю исполнителям, — протянул Эйдан.

Теще и грудастой Лисане он не доверял совсем. Если он просто вручит им оговоренную сумму, то через пару месяцев они явятся за добавкой.

— Мне нужен кто-то, кто проследит за целевым расходованием средств, — продолжил Эйдан. — Управляющий.

Аделина брезгливо поморщилась.

— Даже не знаю, — вздохнула она. — Я что, должна работать?

— Пристрой к этому своего банкира. Бьюсь об заклад, после вчерашнего он может забыть о карьере. Других предложений не будет. А башня не даст тебе жизни здесь, в Сол-Гирате.

— Полагаешь, она так и продолжит воровать мои драгоценности?  — искренне ужаснулась Аделина. — Тогда я согласна. Сколько ты готов вложить? Через какое время планируешь выйти на прибыль, и какова моя доля?

Эйдан слегка улыбнулся, завидев вдали еще один экипаж, попроще.

— А вот и исполнители, — сказал он. — Стоит обсудить план с ними.

Как он и предполагал, теща была в возмущении. Она использовала на нем все свои тактики, от угроз до слезной мольбы. Эйдан был непреклонен.

— После обеда я заеду в городскую управу, — сказал он. — Буду вводить в должность нового мэра.

А также ему придется разобраться со старым. Мэр не отвертится, и алиби ему не поможет. Рамка, созданная бабулей, требовала накопителей. Значит, это был нестабильный артефакт, который никто, разумеется, и не подумал зарегистрировать. Он хранился и использовался в доме мэра, и как корневой маг Сол-Гирата Эйдан вправе отправить Карла Гросса в тюрьму на срок от пяти до десяти лет. Пусть посидит там вместо элитного клуба. Скупленные им дома изымаются в пользу города, как результат незаконного ритуала. Можно раздать их ветеранам и сколотить в Сол-Гирате отряд, на всякий случай.

Оставался открытым вопрос с магом, который помогал Синтии, и Эйдан крепко подозревал ее новоиспеченного зятя. Но с ним поквитается скверна. Пусть отправляется во второй круг и там сажает свой черенок. А дочка Синтии становится его хозяйкой.

— Можем обсудить детали нашего соглашения в управе, — продолжил он мысль. — Но суть останется прежней. Я готов вложить свои средства, но я не собираюсь выбрасывать их в бездонную пропасть. Нет, мне нужен отчет и результат.

А иначе Аделина может отправляться восвояси, а теща с Лисаной, если станут наглеть, заквакают дуэтом. Пусть строят козни и показывают зубы подальше от него и Малинки.

Обе убрались весьма недовольные им и друг другом — Эйдан проводил их счастливой улыбкой. Это утро он намеревался провести со своей женой, но сначала спустился в подвал.

Брошка-бабочка заняла свое место среди других вещей, принадлежащих его предкам. Когда-нибудь и от него здесь останется пуговица от любимого мундира или еще какая-нибудь мелочь. Впереди, если повезет, долгие годы жизни, и как знать, какая вещь станет для него значимой. Вокруг были его корни, его род. Дом по-прежнему принадлежал Эйдану, как и он ему. И абсолютно ничего не изменилось от того факта, что он, оказывается, бастард.

А потом дом заскрипел, и стены едва заметно задвигались. Что-то происходило, менялось. Эйдан взбежал на второй этаж, вошел в спальню. Малин мирно спала, темные волосы разметались по белой подушке, и от изгороди, прежде разделяющей их кровать, осталось лишь несколько ягодных пятен на постельном белье. А в стене спальни появилась еще