Балтор была первой, кто сдалась пустоте. Я принял её уход как должное, взвалил на себя её боль и пошёл дальше. И только сейчас, прижав её к себе, понял, какой огромной была эта дыра в душе.

— Я тоже скучала, мой красный дракон, — прошептала она, проводя пальцами по лбу моей маски. — Как ты жил всё это время? Сколько же прошло?

— Двенадцать столетий с тех пор, как ты ушла в гробницу, — ответил я беззвучно. Балтор всегда читала мои мысли. Остальные закрывались от неё, я — никогда. Мне нечего было скрывать.

— Боги… Неудивительно, что в моей комнате так пыльно, — она рассмеялась снова.

Я покачал головой, чувствуя, как улыбка расползается под маской до ушей.

— Рад снова тебя видеть, эльфийка.

— И я тебя, воитель. — Она склонила голову и заглянула мне за плечо. Глаза её внезапно вспыхнули любопытством. — Ох… А это кто у нас?

Агна пискнула и рванула к двери.

— Нет-нет, иди сюда, малышка.

Балтор исчезла из моих рук и возникла прямо перед девочкой, преграждая путь. Агна замерла, как кролик перед удавом. Балтор мягко опустилась на пол, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

Я стоял и смотрел. Знал — Балтор не причинит вреда. Владычица в Синем была бесконечно любопытна и совершенно не уважала личное пространство, особенно чужое.

Она протянула бледно-голубые ладони и взяла лицо Агны в свои руки.

— Какая красота… Каел, ты нашёл настоящую жемчужину. Привет, Агна. Я — Балтор. Очень рада познакомиться.

— Я… я… я не говорила своего имени… — прошептала девочка, дрожащим голосом.

— Я знаю, — тихо ответила Балтор и шагнула ближе. — Я читаю мысли, моя хорошая. И, кстати… Каел, ты совсем не изменился.

Она рассмеялась, явно не обидевшись на мои внезапно всплывшие в голове весьма откровенные картинки.

Я лишь пожал плечами.

Как же сладко было снова говорить от своего имени. Я обожал Илену — моя эмпат была связана со мной навеки. Но она всегда стояла барьером между мной и миром. А с Балтор я мог быть собой.

— Конечно, не виню, — Балтор уже перебирала рыжие локоны Агны, наматывая их на палец, как делал я сам. Глаза девочки медленно закрывались — тепло сирены проникало в неё, как старое доброе вино. — Я бы и сама не удержалась.

Она притянула Агну в объятия. Голова девочки доверчиво упала ей на плечо.

Я почувствовал, как во мне вспыхнуло острое, почти болезненное желание.

— Ты специально дразнишь меня, — беззвучно пожаловался я.

Балтор рассмеялась, мягко высвободилась и исчезла. Агна потрясла головой, моргнула, рассеивая чары. Но страх ушёл. Девочка теперь смотрела на Владычицу в Синем с робким восхищением.

— Ты же знаешь, я не могу удержаться, — голос Балтор раздался из воздуха. Потом она снова появилась рядом со мной, паря в полуметре над полом. — Хотя пришла я не за этим. Я пришла повидать тебя, мой дракон. Посмотреть, как время тебя пощадило или нет.

— И как?

— Ты выглядишь уставшим. Усталым стражем у врат тьмы. — Она провела пальцами по рогам моего шлема. — Но в остальном… ты цел. Не изменился. Скала, которую едва тронуло время. А вот чернокнижник… он изменился сильно.

— Ты уже видела его?

— Келдрик и я навещали новую сновидицу. Самир всё время рядом с ней. Так что да, видела. Но не нарочно. — Она задумчиво подперла пальцами мой подбородок. — Она правда чудо. Древние снова доказали свою мудрость, послав нам такую… совершенную.

Я промолчал. Совершенная Нина отвергла меня и выбрала труп.

— Ты так ревнуешь, — Балтор рассмеялась. — Хотя, судя по её воспоминаниям, Самир — очень искусный любовник. Не просто жестокий эгоистичный ублюдок, каким мы его считали.

— Я не хочу это знать.

— А с Ниной он другой. Спокойный. Умиротворённый. Я никогда не видела его таким. Поэтому я здесь. Кроме, конечно, желания обнять моего дракона.

— Что ты задумала?

— Малахар мне не доверяет. А тебе доверяет. Помоги мне смягчить его. Убеди волка извиниться перед Ниной. Она и так напугана до смерти тем, что мы для неё значим. Я не потерплю раздоров в нашем только что воссоединённом мире.

— Но виноват её возлюбленный.

— Да. Но он заплатил. Я чувствую в нём покой, которого никогда раньше не было. Подумай, что может дать миру спокойный Самир? Если мы отнимем у него Нину… ты представляешь, что он сделает?

По спине пробежал ледяной холод. Она была права.

— Я уже просил Малахара быть мягче. И Элисара тоже, правда, менее добрыми словами. Продолжу давить на волка.

— Он должен извиниться. После того, как напал на неё, после тех угроз… — Балтор вздохнула. — Я тоже постараюсь. Нас будет больше. Его можно переубедить.

Я кивнул. Малахар не был злым. Он был раненым зверем, который кусает всё подряд. Но не злым.

И тут мне в голову пришла идея.

— Я поставлю на кон наш поединок. Если он победит — я помогу ему убить Нину. Если проиграет — извинится перед ней и оставит в покое.

Балтор расхохоталась. Она знала, что я никогда не проигрывал. Ни разу.

— Коварно, мой дракон. Ты правда провёл слишком много времени с чернокнижником — перенимаешь его привычки.

— Безобразные слова, эльфийка.

Но я улыбался под маской шире, чем когда-либо.

Она постучала пальчиком по подбородку моего шлема.

— Ты спрашивал, как время обошлось с тобой. Теперь вижу. Тот Каел, которого я оставила двенадцать веков назад, был полон только гнева. А передо мной мужчина, в котором живёт надежда. Одиночество почти сломало чернокнижника. А тебя — закалило. Теперь тишина кончилась. Мы снова вместе.

Я крепко обнял её. Да. Тишина кончилась.

Мир больше не был пустым.

И в груди у меня, впервые за многие века, горела настоящая, живая надежда. Пусть она продлится.

Глава 22

Нина

Несколько дней прошли в удивительном мире и покое — таком, что даже Самир начал привыкать к моему новому дому и к гнезду из подушек, которое служило нам постелью. Храм Снов, наконец, определился с обликом: восемьдесят процентов — родной Барнаул с его панельками, тополями и запахом асфальта после дождя, и двадцать процентов — настоящий ацтекский храм,