— Я завидую, дорогая сестрица. Я и понятия не имела, что Самир был таким фантастическим любовником. Самир, как тебе не стыдно! Такой выдающийся талант, и так эгоистично хранимый только для себя все эти долгие годы. — Балтор склонила голову к моему уху, и я почувствовала, как губы её маски нежно прижались к коже моей щеки. — И любовь, именно настоящую любовь я нахожу здесь. Я вне себя от радости. Эта нищая душа заслужила немного счастья после всех этих мучительных тысяч лет.

Балтор снова исчезла, появившись рядом с Горынычем, который теперь издал вопль праведного негодования, резко уменьшился до гораздо меньших размеров и поспешно спрятался за мной.

— Нет! Хватит этих волшебных рук!

— Идём, сестра, думаю, мы досадили им достаточно на сегодня, — позвал Келдрик женщину в голубом, прежде чем повернуться ко мне. — Было огромным удовольствием познакомиться с тобой. Надеюсь, ты в скором времени навестишь меня в моей обширной библиотеке. Я бы хотел показать тебе чудеса, которые мы бережно собрали.

Я слабо кивнула, не совсем понимая, что, чёрт возьми, вообще происходило. Эти люди были похожи на неуправляемые поезда — несущиеся через станцию с бешеной скоростью без малейшей заботы о людях, оставшихся растерянно стоять на платформе.

Балтор взмыла выше в воздух и восторженно хлопнула в ладоши от восторга.

— Мы все снова пробудились. Впервые за полторы тысячи лет наш древний народ снова в сборе. Мы обязательно должны отпраздновать! Давайте устроим грандиозное торжество в честь этого чудесного момента!

Самир мрачно и тяжело вздохнул.

— Восхитительно. Ещё одна «вечеринка».

— О, бу-бу-бу, — отчитала Балтор чернокнижника сверху. — Ты всегда был таким ужасным брюзгой.

— Слушай мои слова внимательно, пустомельная выдумка, я не позволю тебе… — начал Самир, но был прерван тем, что Балтор буквально затараторила «бла-бла-бла». — Прекратишь ли ты… — Самир замолчал, раздражённый. — Незрелый ребёнок! — наконец гневно рявкнул Самир, что заставило Балтор закончить её дразнилки приступом весёлого смеха.

— Балтор. Давай уйдём, прежде чем ты вгонишь его в апоплексический припадок, не прошло и дня с нашего пробуждения, — более твёрдо отчитал Келдрик женщину в голубом. — Прощай, Самир. Прощай, Нина.

— Приятно было познакомиться… — сказала я, запинаясь, всё ещё глубоко поражённая тем, что стала свидетельницей. Балтор обращалась с Самиром как с ворчливым старшим братом, безжалостно дразня его ради собственной забавы. И, чёрт возьми, она была в этом настоящим мастером.

— Пока-пока! — Балтор мгновенно исчезла в вихре яркого голубого света. Келдрик вежливо поклонился и исчезл в сплетающейся сети паутины, поднявшейся из-под земли, и когда он отступила, её тоже не стало.

Самир громко рыкнул от разочарования и схватился за голову руками. Его плечи были напряжены и подняты до ушей. Он был в ярости от того, что с ним так жестоко обошлись двумя совершенно разными способами.

Как ни странно, они были намного добрее к нему, чем Малахар или Каел. Намного добрее. Было ясно, что они уважали его как равного. И Балтор, каким-то извращённым образом, казалось, была искренне счастлива за нас обоих.

Я медленно подошла к Самиру и нежно взяла его за запястья. На мгновение он не позволил мне отвести его руки от замаскированного лица.

— Зачем я вообще пытался спасти этот проклятый мир? — тихо пожаловался он гневным шёпотом. — Напомни мне немедленно.

Я не смогла сдержать улыбку от его мелодраматичности и наконец убедила его медленно опустить руки. Я обвила их вокруг своей талии и шагнула к нему, сцепив собственные руки у него на шее.

— Потому что ты умрёшь вместе с ним, — спокойно напомнила я.

— Возможно, оно того стоило бы. По крайней мере, в пустоте тихо.

Поднявшись на цыпочки, я нежно поцеловала то место на его маске, где должны были быть губы.

— Тогда ты не смог бы слышать и звука собственного голоса, — ласково поддразнила я его.

Мгновенно я почувствовала, как напряжение в его плечах заметно ослабло. Когда я снова опустилась на пятки, он медленно наклонился, чтобы положить свой лоб на мой.

— Это было бы величайшим преступлением против космоса, — серьёзно произнёс он.

Я нежно провела большим пальцем по задней части его шеи, и он в ответ притянул меня крепче к себе. Этот мужчина и впрямь был неисправим. И, честно говоря? Я не могла на это жаловаться.

— Думаю, мне сейчас нужно выпить. Пошли домой.

— Ещё одно твёрдое преимущество того, чтобы снимать маску в твоём присутствии, — заметил Самир, позволяя мне вести нас с поляны обратно к его дому. — Я начинаю понимать твою логику насчёт того, чтобы не носить её постоянно.

— Тебе стоит окончательно отказаться от неё, — предложила я.

— Ха! Никогда в жизни. — Это было, по-видимому, самой нелепой вещью, которую Самир когда-либо слышал.

— Почему категорически нет?

— И рисковать серьёзно повредить моё прекрасное лицо? — Это была шутка, преувеличение его собственного эго ради юмора. — Вряд ли.

— М-хм. И ты не имеешь ни малейшего понятия, почему остальные тебя не любят. — Я рассмеялась.

— Ни малейшего. Я вполне симпатичен. Это их недостатки, а не мои, виноваты в этом.

— Ты просто невозможен.

Внезапно земля ушла у меня из-под ног, и я оказалась опрокинутой на спину на мягкую поверхность. Я испуганно дёрнулась, пораженная. Он уже был надо мной, прижимая меня к тому месту, куда нас забросило. Его руки крепко схватили мои запястья и прижали их над моей головой.

— Да, я такой. И ты обожаешь это, — сказал Самир, явно очень довольный собой. Он пропустил прогулку и выпивку и напрямую перенёс нас обратно в свою постель. — Скажи это вслух.

— Ты прекрасно знаешь, что да, — ответила я ему с лёгкой усмешкой.

Я даже не старалась больше злиться на его выходки. Это был просто Самир и его привычные игры.

— Скажи, что ты всегда будешь моей. Скажи, что ты никогда не оставишь меня ради другого.

Плечи Самира внезапно снова напряглись, и его настроение резко изменилось без предупреждения. Его слова не были угрожающими. Они не были требовательными или властными. Он не объявлял меня своей территорией. Он звучал… испуганно. Поддразнивания Келдрика и Балтор действительно глубоко задели его.

— Самир? Что случилось? — с беспокойством спросила я его.

— Скажи мне, что в тот момент, когда