– Знаешь, я даже рада – ведь впереди нас ждет новое развлечение, – пропела Агнесс, чуть прикрывая глаза. – Фиона ушла так внезапно, я не успела насладиться контрастом между ее убожеством и моим величием. Я так хотела поразвлечься с ней на отборе, а она сдохла. Ну ничего, теперь ее место займет ее сестричка. Что-то подсказывает мне, что она окажется еще более убогой, и мы все-таки сможем повеселиться, мой светлый генерал.

Она уже спускалась ниже, и каждое слово медом вливалось в мои уши.

Агнесс права – влюбить в себя эту вахлачку особого труда не составит.

Пусть все произойдет так, как и должно произойти.

Проклятие сгинет, а мы с Агнесс соединим наши судьбы, как и собирались.

В последнее время меня мучает совесть по поводу нелепой смерти Фионы, но я должен ее отбросить.

Так думал я, сжимая в своих объятиях любовницу.

Все было хорошо и правильно.

Вот только почему в момент наивысшего мужского наслаждения я снова увидел перед своим мысленным взором каштановые локоны и гладкую светлую спину с шоколадной родинкой?

К демонам темную принцессу!

К демонам чертову жалость!

В моей жизни отныне есть только одна женщина.

И это Агнесс.

А она жалости не знает.

– Как ее хотя бы зовут? – напоследок спросил я у любовницы.

– Кого?

– Эту… новую коровницу. Твою сестру.

– Ах, только не называй ту холопку моей сестрой! – засмеялась Агнесс и принялась собирать разбросанную одежду. – Ее зовут Ева. Ева Адлер. Мне просто не терпится это увидеть! Уверена, она еще нелепей Фионы!

– Адлер, Адлер, знакомая фамилия… – задумчиво протянул я.

– Фамилия того грязного отшельника. По-моему, совершенно обычная и распространенная плебейская фамилия…

Агнесс никак не уходила, все делилась грандиозными планами насчет сестрицы.

– Пригласим ее прямо на испытание, отдадим крыса Фионы – благо, она все-таки перед смертью отнесла его в шатер, а еще, еще…

Было ясно, что едва Ева Адлер прибудет, то сразу же угодит в теплые, железные тиски Агнесс, как муха в янтарь.

Бедная коровница номер два даже не подозревает, что ее ждет.

У нее нет ни единого шанса ни против Агнесс.

ГЛАВА 60

– Как прошли твои похороны, темная хозяйка?

Я стащила черную шляпку с вуалью, положила сверток с покупками на алтарь и устало опустилась на каменный трон, который Фобос заботливо уложил мягкими подушечками и устелил пледом.

На улице было промозгло и шел дождь, переходящий в снег.

Крыс тут же подал мне большую чашку горячего чая и тарелку с угощением.

– Откуда пирог?

– Сам испек, – похвастался дух войны и власти.

Я с удовольствием глотнула согревающий напиток, пахнущий бергамотом, и откусила от ароматного кусочка с такой насыщенной ягодной начинкой, что она казалась черной.

– Черничное варенье, что ли?

Крыс хихикнул и гордо поправил на голове поварской колпак.

Я откусила еще – песочное тесто прямо-таки таяло во рту.

И тут, приглядевшись к замысловатому узору из теста на пироге, обратила внимание на искусно вылепленные ажурные черепа и скелетики.

– Представь, что это черепа наших врагов! – кровожадно захохотал темный дух.

– С удовольствием!

И я рассказала своему фамильяру о том, как Агнесс совершила последнюю вопиющую гадость по отношению к Фионе – наполнила пустой гроб навозом, а Эдриан заинтересовался мной и вознамерился догнать.

– То ли еще будет, – усмехнулся крыс и с предвкушением потер лапки. – И это он еще только твою фигуру оценил. А уж когда лицо увидит! Из-за таких лиц в истории случались войны.

Если крыс и преувеличил, то совсем чуть-чуть.

Некрасивые черты Фионы окончательно покинули меня, растворились в новом образе.

Чем-то мое новое лицо напоминало черты Евфалии – той, кем я была до того, как попала в тело Фионы. Но все-таки внешность Фали, хоть и красивая, была более современной и заурядной.

Моя новая красота была одухотворенной и благородной, спокойной и даже величественной. Такое лицо будет красивым и в восемнадцать и в пятьдесят.

Я больше не была Фионой. Но и Фалей тоже уже не была.

Поэтому я решила взять себе маленькую часть, начало старого имени.

Ева – это меня вполне устраивало.

Имя, под которым я вернусь на отбор «Звезда Империи».

Имя, которое Эдриан будет повторять в ночи снова и снова, вгрызаясь в подушку и мучаясь от желания, которое он никогда не сможет удовлетворить.

Имя, под которым я взойду на трон Серинити.

– Ева – хорошее имя и отлично подойдет к твоей новой фамилии, – прокомментировал мой выбор Фобос. – Евой звали жену завоевателя Алессандро Первого, который и объединил разрозненные земли в империю Серинити. Это будет очень даже символично.

Помимо нового имени я во всех деталях продумала правдоподобную легенду, благодаря которой рассчитывала вернуться на отбор и занять место Фионы.

Вскоре Фобос явился к Липе Шиппи и подверг ее сильнейшему гипнотическому заклятию, под которым она поверила в то, что на самом деле Харита родила от барона Гастелло двойню и одну девочку отдала на воспитание старому жрецу-отшельнику, который увез ее в горы Феодории и там растил в уединении и слиянии с природой.

Остальное было делом техники.

И вскоре барон Клифф Гастелло отправил на мое новое имя письмо, в котором рассказывал о том, что на самом деле – он ее давно потерянный папочка и желает провести церемонию признания и присвоения мне титула баронессы. А так же пригласил меня участвовать в «Звезде Империи», слащаво описав все плюсы отбора, и умолчав о минусах.

На это отцовское послание я, разумеется, ответила коротким согласием и сообщила, что выезжаю.

На самом деле ни в какую Феодорию это письмо не пришло, пунктом его назначения была заброшенная крипта на окраине Серенны, неподалёку от Пояса Мертвеца.

В этой крипте я укрылась после того, как подстроила свою смерть, чтобы выждать, пока все уляжется, и определиться с дальнейшим планом.

Место было, конечно, атмосферное – один только каменный трон с огромными кожистыми крыльями, которые возникали прямо из спинки и нависали над сидящим, чего стоил! Не говоря уже о статуях монстров в нишах и жертвенном алтаре…

Фобос тут же взялся за приборку, а потом притащил откуда-то коврики, подушки, обогревательную сферу в виде кровавой луны, и в нашем злодейском логове стало уютно.

Чтобы не остаться совсем без средств к существованию, при пожаре я прихватила из малой кухни Руберно столовое серебро и дорогой