Внутри меня проходит волна дрожи при одной мысли о том, что мать может поднять руку на собственное дитя. Ксаррен, найдя меня, скорее всего, моментально приказал бы меня схватить, хотя бы для того, чтобы обезопасить своего сына.

Но что, если он из другого лагеря, подослан теми, кто против драконов? Думать об этом неприятно. Рейкен за эти дни показал себя как надёжный человек, которому можно доверять. Но что, если в этом и цель?

Мы уже подходим к пекарне, а я всё кручу и кручу внутри себя эти мысли. Как же хочется, чтобы рядом оказался человек, которому я смогла бы безоговорочно доверять.

В нашем дворе перед пекарней стоит не меньше десятка человек, и моё сердце испуганно подпрыгивает к самому горлу. Что ещё случилось.

– Нира Летиция, – выходит вперёд женщина, которая ежедневно забегает ко мне за хлебом с утра, а вечером второй раз к последней выпечке сладких булочек. – Мы тут все решили сразу с площади забежать к вам, чтобы потом уже со свежими вкусностями ужин готовить.

Выдыхаю. Вот я накрутила себя размышлениями. Скоро собственной тени буду бояться.

– Сейчас, сейчас, – отвечаю я. – Как раз перед тем, как на площадь идти, достала последнюю партию пирогов из печи.

Я поворачиваюсь к входу в пекарню и вижу на крыльце Рейкена. Он стоит и читает какую-то бумагу. А потом поднимает глаза на меня. И мне почему-то начинает казаться, что эта бумага как-то связана со мной.

И действительно, когда я отпираю дверь и прошу посетителей пройти внутрь, а сама чуть медлю на крыльце, Рейкен протягивает мне бумагу, а сам наклоняется ко мне и негромко говорит так, чтобы никто не услышал:

– Вы все еще думаете, что в прошлый раз это были простые грабители?

Глава 49

Беру бумагу одной рукой, и она дрожит в пальцах так, что прочитать почти невозможно. Особенно учитывая то, что буквы выведены как будто нарочито криво, чтобы было невозможно понять, кто это написал. Зато фразу, написанную на бумажке я узнаю сразу:

"Чистота сердца тверже стали. Клятва ждет исполнения. Одумайся, времени не остается".

По спине пробегает не холодок – ледяной вихрь. Тот самый намек из клятвы Теням. Я сглатываю комок в горле, пытаясь скрыть дрожь. Бесполезно.

– Вы же знаете, что это. Я прав? – хмуро спрашивает Рейкен.

Я коротко киваю, оглядываясь на пекарню и потом переводя взгляд на лицо помощника плотника. Его лицо каменеет, а в глазах бушует шторм: тревога, гнев и… понимание? Как будто он знает и то, от кого эта записка, и то, что я с ними как-то связана, и то, что они точно от меня не отвяжутся.

Сердце бешено колотится

Взгляд Рейкена скользит по толпе покупателей, уже нетерпеливо переминающихся внутри пекарни, как будто он думает, что среди них найдет того, кто оставил записку. Не найдет. Они не станут так подставляться.

– Тогда были не грабители, – едва слышно говорит Рейкен. – Целью были вы. Или то, что вы знаете.

Внутри так холодно, что, кажется, сердце вот-вот заледенеет и остановится. Рейкен хмуро сжимает челюсти и мрачнеет. Его поведение кажется странным, но не возникает вопроса, на чьей он стороне: он хочет защитить, а именно это для меня сейчас важно.

– Постарайтесь сегодня закончить работу раньше, а потом лишний раз никуда не ходить, – он вроде бы советует, но почему-то это кажется приказом. – И завтра… Сошлитесь на праздник и закройтесь пораньше. И все же… Подумайте о том, чтобы оповестить стражу.

Он даже не дожидается моего ответа, резко разворачивается и уходит, растворившись в переулке.

– Нира Летиция? – на крыльцо выходит Грета, тоскливо провожая взглядом Рейкена. – Все ждут…

Я судорожно сминаю записку, засовываю ее глубоко в карман платья и, сделав над собой невероятное усилие, вхожу в пекарню. Дэйра – в манежик, Мурик – беззвучно рядом, я – приветливая хозяйка пекарни. Все отлично. Но в голове по кругу вопросы.

Что хотят знать те люди?

Что понял Рейкен, и кто он вообще?

Имеет ли к этому какое-то отношение таинственная дверь Фриды?

Как найти все ответы и не сойти с ума?

Грета отлично справляется, но явно чем-то очень недовольна, а когда последний покупатель уходит, она сразу же хватает тряпку и ведро.

– Я… я помою пол, нира Летиция. И приберусь на кухне. Все сделаю, – суетится она, стараясь избежать моего взгляда. – Можно… Можно, я сегодня снова чуть пораньше уйду? Завтра же время уличного фестиваля, а я год от года участвую в постановках.

Какая активная у меня помощница. Конечно, мне эта активность выходит немного боком, но с другой стороны, она отрабатывает свои деньги и сильно мне помогает.

– Да, – отвечаю я. – Иди. Но завтра постарайся прийти пораньше, а то я слышала, что многие хотят пораньше забежать к нам, придется с утра поработать побольше.

Она кивает, наскоро снимает фартук, и бросив: "До завтра, нира!" – почти выбегает из лавки. Может, и к лучшему. Сейчас не до разговоров, нервы бы успокоить.

И я нахожу успокоение в работе. Тишина пекарни после шума толпы и покупателей оглушает, и только тихое посапывание Дэйра в его колыбельке нарушает ее.

Работаю руками, а сама размышляю. К чему я точно не готова – бежать. Здесь хотя бы крыша над головой, а в другом месте – скитания и никакой гарантии, что за мной не последуют, что меня не найдут. Скорее, даже, наоборот, я облегчу им жизнь.

Надо разобраться со всем сейчас. Страшнее всего, если найдет Ксаррен: вот он-то точно не пожалеет.

Звонок колокольчика заставляет меня вздрогнуть: я уже не ожидала гостей. В лавку входит Гилберт Франк. Довольный и, как обычно, очень опрятный. Сейчас даже еще более франтоватый.

– Нира Летиция, как же я рад вас видеть, – произносит он, широко улыбаясь и переминаясь с ноги на ногу у порога. – Заметил сегодня вас в толпе и решил заглянуть. Слышали новости?

– Новости? – переспрашиваю я, приглашая его внутрь. – А, о снятии мэра? Да, слышала. Хорошая новость.

– Более чем! – Гилберт старается не следить лишний раз и почти сразу присаживается у стола. – Судя по тому, как рвет и мечет его светлость, с Фортом разбираться будут долго и, полагаю, сурово. Но место мэра освободилось! И знаете, – он оборачивается ко мне, пока я наливаю нам чай, – все указывает на то, что моя кандидатура самая вероятная. Горожане меня знают, уважают. И драконы… драконам нужен стабильный, разумный партнер в управлении городом,