Она поджала губы, помолчала, затем бросила:

– Я отказываюсь продолжать разговор в таком тоне! Илья, разве я так тебя воспитывала? Ворвался в домик несчастного Ивана, набросился на меня с нелепыми обвинениями. А теперь требуешь отчета по моему имуществу.

– Совершенно законно, заметь. Ты должна была согласовать со мной или отцом, как со старшими мужчинами в семье, продажу дома. Но раз ты так упорно отрицаешь наше родство, то не буду давить и покушаться на твою свободу. Можешь воспользоваться ей в полной мере, где-нибудь за пределами моего дома.

– Ты так не поступишь, – уверенно ответила она.

– Почему? – Илья все же вспылил и повысил голос. – Потому что ты меня не так воспитывала? Позволь узнать, в какой момент? Я помню только твои бесконечные упреки и наставления никогда не называть тебя матерью. Их я, заметь, прилежно исполняю. Остальное у меня от отца и Станиславы Севастьяновны, пока был маленьким, постоянно удивлялся, почему не она числится моей родительницей. Но денег на первое время я тебе все же дам, – смягчился он.

– Мне не нужны твои жалкие подачки!

Илья выразительно хмыкнул и почувствовал, как его злость постепенно уходит, как дождевая вода в пересохшую землю. И вместо нее вырастают глухое раздражение и обида. Только он начинал думать, что ниже Лизавете падать некуда, как она преподносила новые сюрпризы. Пора бы с этим смириться и не ждать от нее большего.

– Я выпишу чек и оставлю в кабинете, сама решай, нужны или нет. На этом, надеюсь, наше общение прекратится.

Он кивнул ей и первым пошел вверх по ступеням к дому. Зачем вообще было затевать этот разговор и копаться в ее мотивах? Это же как добровольно прыгнуть в болото! Если повезет, то сможешь выкарабкаться на твердую землю, измазавшись в вонючей жиже, если нет – то останешься в трясине навечно. К чему такой риск? У него есть прекрасная семья: дети, Софья…

То есть она, конечно же, не его семья, особенно после их ссоры, но при всех своих тайнах и язвительности, фальшивая невеста казалась настоящей и цельной. А он – идиотом, что поссорился с ней на пустом месте.

– Конечно, тебе проще выбросить меня, как ненужную вещь, чем попытаться помочь, – произнесла Лизавета ему в спину. – Знал бы ты, в какие неприятности я угодила…

– На целый дом потянули? – поинтересовался он.

– Пойдем, внутри расскажу, надоело торчать на крыльце.

И она тут же прошла мимо Ильи, деловито и серьезно, без всякого жеманства. Да и говорила совсем иным тоном, не знакомым ему. Тяжело с этими актрисами, не поймешь, где она настоящая, а где играет.

Глава 25

Через десять минут они уже сидели на кухне и пили чай, заваренный Ильей. Лизавета барыней устроилась на стуле и даже успела покритиковать его за плохие чайные листы и старомодную посуду. И вообще, все приличные люди Стежеграда давно перешли на зеленый или белый чай, а Илья все травит их черным.

Он проглотил замечание о том, что скоро матушка сможет выбирать себе заварку на свой вкус, как и посуду, и обстановку. И вообще, ни в чем себе не отказывать на ту сумму содержания, которую он предоставит. Снижать его уровень Илья не собирался, но за вычетом жалования Зоюшки выйдет куда меньше привычных Лизавете сумм.

– У меня случилась черная полоса в жизни, – начала она. – Андрей тогда уже болел и отказался помогать. Еще кричал такие обидные слова, что ему куда дешевле меня убить, чем содержать. Развод требовал…

На этом она жалостливо всхлипнула и вытерла салфеткой сухие глаза. Илья не пошевелился и не стал комментировать происходящее. С одной стороны, он, как никто, понимал отца. С другой никак не получалось озвучить согласие с его позицией вслух, все же Лизавета его мать. Пусть далеко не образцовая.

И начнешь спорить, снова закуклится и сбежит, выясняй потом, что у нее на самом деле случилось.

– Ах, Андрей… Мы же с ним столько лет душа в душу, не ожидала, что к старости он станет таким жестоким…

– Он был на четыре года старше тебя, – не выдержал Илья. Хотя напоминание о том, что «душа в душу» родители жили в разных городах, он все же опустил.

Никогда не понимал, почему они все же не развелись. Меньше понимал только то, почему вообще поженились. Не иначе у отца случилось помутнение. А может он в самом деле любил Лизавету, та всегда была очень красива, даже с еще не переделанным, длинноватым носом.

– Мужчины стареют совершенно иначе, – наставительно произнесла матушка. – Взять, к примеру, тебя: еще и сорока нет, а ведешь себя точно занудный старик. Не развлекаешься, выходишь только на работу, скрупулезно высчитываешь каждый грош! Неудивительно, что все принимают нас за брата с сестрой. И это я молчу о твоей внешности.

– Давай ближе к делу, – Илья невольно притронулся рукой к волосам, хотя знал, что те в порядке. Не засалены, не растрепаны, нужной длины. И в целом он тщательно следил за собой. Никогда бы не появился на публике в несвежей или мятой одежде или, не приведи Отец Небесный, небритым.

Но Лизавета заметила его жест и расцвела. Ее укус достиг цели, можно присосаться и пить кровь, пока не насытишься.

– Надоело, знаешь ли, что ты проецируешь на меня недовольство собственной внешностью, – мягко улыбнулся ей Илья. – Мы ведь так с тобой похожи. Так что давай замнем тему и вернемся к твоей темной полосе.

– У меня появились проблемы с полицией. И все так завертелось, пришлось искать знакомых в верхах и платить им. У вас с Андреем это бы вышло проще, но вы бы не стали меня выгораживать.

А, скорее, обстоятельства были такими, что даже Лизаветиной наглости не хватило для того, чтобы идти к ним за помощью. Матушка наверняка нашла сомнительных людей, потому как адекватные с ней связываться бы не стали.

Здесь же как: попадешься на взятке – отбудешь далеко и надолго к границе с фейскими землями, откуда возвращался не каждый сиделец. Тем более к полицейским снисхождения не проявляли.

–