— Меня пригласил Глава города! — выдала Джэйн, а подошедший к ним, наконец, Дик даже присвистнул.

— А ты, смотрю, время зря не теряешь. Всего несколько дней прошло, а ты уже умудрилась нос даже Слайнору утереть! — хмыкнул он.

Джэйн самодовольно хмыкнула, на языке вертелось ещё несколько колких острот, которые она только собиралась выдать мальчишкам, но весьма некстати подошёл Глава города.

— Кажется, эйс Редиан обещала мне несколько танцев! — деловито прокашлявшись, напомнил он.

— Конечно-конечно, — тут же пропела она и, подмигнув мальчишкам, понеслась к танцующим. — Давайте же присоединимся!

Волшебные танцы и в самом деле мало, чем отличались от привычных деревенских. Чуть более задорная и затейливая жига, в которой можно было крутиться волчком, не беспокоясь, что остальные танцующие сочтут безумцем, дерзкая и в то же время грациозная мазурка, наполнившая площадь красивыми иллюзиями крохотных дракончиков, устраивающих маленький салют на каждом задорной прыжке, и, наконец, бодрый и чинный ригодон с аккуратными шагами и, пожалуй, слишком частым взаимодействием. Впрочем, Глава города оказался не так уж и плохим танцором. Он не путался в схеме, ловко переключался на разные фигуры и, похоже, даже получал от того удовольствие. Пожалуй, единственное, что смущало в его близости Джэйн, был странный взгляд, который Нэриэл не сводил с неё ни на секунду. Это немного настораживало. Обычно такими взглядами Джэйн награждали заезжие лорды, ищущие себе новую пассию — скорее, любовницу, хотя, может, и жену. Но все они были молоды, а тут старик… Ей становилось всё больше не по себе, и Джэйн даже подумывала не попроситься ли отдохнуть от танцев, когда Глава города сам изъявил желание закончить вечер.

— Я давно не молод, благодарю за подаренное время! — произнёс он и кивнул в знак прощания. — Вы можете ещё повеселиться, сегодняшний вечер протянется довольно долго!

Джэйн вежливо поклонилась в ответ.

— Благодарю за вашу щедрость, — промурлыкала она и поспешила сбежать на поиски более подходящих партнёров для танцев. И те не заставили себя искать. Дик и Аслан появились перед ней буквально через пару шагов.

— Мы уже заждались, — признался Дик и мигом умыкнул её обратно на площадь.

— Эй! Я тоже собирался её пригласить! — попытался оспорить выбор Аслан, но Джэйн поспешила успокоить его горячий нрав.

— Я собираюсь танцевать до утра, и мне понадобится явно не один партнёр! — подмигнула она и позволила Дику увести её в весёлый контрданс.

И только теперь, когда внимание Главы города больше не довлело над ней, Джэйн, наконец, ощутила себя по-настоящему свободной. Теперь она могла без оглядки шалить и строить глазки интересным юношам и молодым людям. И хотя первое время Аслан и Дик ещё пытались охранять её, то стоило на горизонте появится одному из более опытных подмастерьев, как они вынужденно сдались. Джэйн, конечно, не теряла даром время, успев познакомиться и с ювелиром, и с молодым перспективным артефактором, и с настоящим боевым магом. Она быстро входила во вкус, одаривая своими улыбками, словно стрелами, мужские сердца, и предложений на следующий танец становилось только больше. Теперь молодым людям приходилось сражаться за возможность её пригласить. И, конечно же, в какой-то момент спор начал обостряться. Мужчины сверкали глазами, не желая отступать, а их кулаки невольно сжимались. Вокруг всё натянулось от напряжения, и, казалось, что даже в воздухе уже появляются искры. Ей уже не раз доводилось становится причиной драк, потому, не желая вновь слышать в свой адрес упрёков, Джэйн хитро улизнула в толпу. Пусть уж сами между собой разбираются, чем она заполучит ещё какое-нибудь наказание от Слайнора. Свернув на ближайшую улицу, Джэйн вдохнула с облегчением: вокруг было тихо и довольно темно. Стайка вечно летающих над головами фонарей куда-то испарилась, и только тусклый свет Лайлет помогал разобраться очертания зданий. Звуки музыки играли в отдалении, позволяя услышать даже шум поднявшегося неожиданно очень холодного ветра. Джэйн невольно поёжилась от ледяного дыхания и засеменила вдоль улицы. Старинные каменные здания чернели большими круглыми окнами. Похоже, в праздник никто не оставался дома. Признаться, отчасти Джэйн была удивлена, что в центре могла оказаться такая пустая и тихая улица. Новый порыв ветра заставил её поторопиться. Нехорошее предчувствие возникло почти в тот же миг, когда холодок пробрался под платье, вызывая мурашки. Ещё шаг, и Джэйн почудилось, будто кто-то движется за её спиной. Неясное, смутное подозрение только росло. Ветер внезапно стих, но морозный холод усилился. Не желая оборачиваться, Джэйн ускорилась, почти переходя на бег. Пожалуй, если бы не беспокойство о дорогом платье и туфлях, она бы тут же припустила наутёк. Но попытка убежать от неизведанного не удалась. Она едва минула ещё один дом, когда морозное дыхание опалило её шею. Сердце ёкнуло в груди. Взвизгнув, Джэйн опрометью понеслась к концу улицы, где виднелись праздничные огни. Набрав совсем несвойственную себе скорость, она и не ожидала, что там быстро доберётся до волшебников, вот только её надежды на помощь не оправдались. Стоило ей только выскочить на ярмарочную аллею, как все вокруг начали кричать и прятаться.

— Тёмные! Тёмные прорвались!

Поднялась паника, всё пришло в безумное движение. Джэйн, совсем не ожидавшая такого отношения (она-то рассчитывала, что в городе волшебников ей сразу придут на помощь!), уже летела по дороге куда глаза глядят. А они глядели только на обезумевшую толпу. Она сунулась было к одному из лавочников, но тот закрыл ставню прямо перед её носом. Ну что за невежество! Джэйн тут же ринулась к соседнему прилавку, но снова оказалась не удел — дверь захлопнулась со свистом. Бросившись к следующему, Джэйн не заметила упавший ящик и споткнулась. Уже падая, она услышала рядом с собой тихий шелест плаща, а потом её тело вдруг зависло в воздухе, так и не оказавшись на земле. Позади раздался голодный вой, но потом всё стихло так же внезапно, как и началось. Джэйн скорее почувствовала, чем увидела, как над ней кто-то наклонился.

— Вот и скажите, стоило ли приходить сегодня на праздник? — прозвучал голос Слайнора, и в нём явственно читались нотки осуждения.

Причина седьмая. Презрение. Маркус

Двадцать три года назад

Маркус:

Слушать Джулиана было невероятно тяжело. Предательский ком застрял в горле, а сердце болезненно сжималось внутри. Маркус осознавал, что совершил чудовищную ошибку, но был не в состоянии ни исправить её, ни даже понять, как стоило