И теперь я вижу, как плачет тот, у которого мои слезы вызывали смех.

— Врешь! Это ты! — заорал он, срывая голос. — Ты убила её! Ты… ты…

Он схватил меня за плечи, тряс, как тряпичную куклу. А потом — удар.

Щека вспыхнула. В ушах зазвенело. Я упала на колени в снег, и вкус крови наполнил рот.

Но я не заплакала.

Как будто я знала, что кто-то придёт… и унесёт мою боль в обмен на кровь.

Я не знала его имени.

Но моё сердце было преисполнено благодарности.

Кто бы это ни был.

В это же мгновенье я представила, как невидимые руки сжимают горло Лионеля, как его тело лежит рядом с Лизеттой, а снег впитывает его последние слова. Эта мысль, словно горячее пламя, разлилась по моим венам.

Я подняла глаза к саду, к деревьям, к аллее, где прошлой ночью заметила тень. Словно он был там. Смотрел на меня, ждал, помнил. И я поняла: то, что я видела за окном, было не предупреждением.

Это было признание. Тихое, кровавое, без слов.

В этот миг всё изменилось.

Мороз больше не резал мою кожу, воздух не душил меня.

Внутри разгорелся интерес. Кто-то видел меня не как маркизу, не как жену, не как жертву. А как меня. Кто-то слышал, как я шептала в кресле: «Это конец». И ответил не словами, а кровью на снегу.

Меня охватила дрожь, но не от холода, а от осознания. Та тень за окном... Она не ждала. Она слышала мои мольбы и проклятия.

«Я вижу тебя, — шептала она. — Я слышу тебя…».

И впервые за всю эту проклятую жизнь я захотела, чтобы тьма обняла меня.

Глава 6

Чтобы её пальцы впились в мою плоть.

Чтобы её губы шептали моё имя в темноте.

Лионель поднял Лизетту на руки, словно невесту, с такой осторожностью, что казалось, он боится разрушить её хрупкость.

Его пальцы впивались в алую ткань платья, будто пытаясь удержать последнее дыхание её жизни.

Он не произнёс ни слова. Не заплакал. Просто развернулся и пошёл к дому, сгорбившись под грузом не тела — а всего рухнувшего мира.

Я осталась одна. Снег хрустел под ветром, розы застыли в безмолвном поклоне, а я стояла посреди этой зимней тишины. И вдруг я почувствовала — убийца здесь. Не шаги, не дыхание, а едва уловимый перепад температуры и чувство опасности.

Воздух передо мной стал плотнее, тяжелее, будто кто-то встал между мной и светом.

Я не обернулась, не испугалась. Я знала.

— Тьма пришла посмотреть, как я приму твой дар? — прошептала я, глядя на то место, где лежала Лизетта. — Или... чтобы убедиться, что я достойна его?

Тишина. А потом — шорох, но не ветра. Слишком чёткий, слишком намеренный.

Он словно ждал, чтобы я повернулась.

Высокая, мощная мужская фигура в чёрном стояла среди чёрных стволов аллеи, в двадцати шагах от меня, где снег сходил на нет и начиналась тень старых вязов.

Снег не смел касаться его плаща — будто боялся растаять от жара, скрытого под чёрной тканью, туго обтягивающей широкую мускулистую грудь. На его лице была маска, похожая на оскал смерти, сквозь прорези которой сверкали льдисто-серые, почти прозрачные глаза под тенью чёрных, красивых, хищных бровей.

И эти глаза убийцы смотрели на меня с ледяным обожанием.

Сначала я почувствовала страх. Словно меня коснулось дыхание смерти.

Первой мыслью было бежать в дом.

Но ноги словно примерзли, и я осталась стоять на месте.

Он смотрел на меня, словно изучая. Плавно склонив голову набок, он следил за каждым моим движением.

Я видела, как напряглась мышца на его шее — медленно, будто он сдерживал свое желание перерезать мне горло.

Его пальцы, обтянутые чёрной перчаткой, сжимали рукоять ножа, с которого на снег капала кровь.

Его взгляд был острым, как лезвие. И сейчас лезвие его взгляда скользило по мне, заставляя меня цепенеть от ужаса.

Мир сузился до одного звука — собственного пульса.

Я бросила робкий взгляд на тропинку, ведущую к спасительной двери.

“Не успею!” — пронеслось в голове.

И я поняла, что обречена.

Я стояла затаив дыхание, чувствуя, как моё тело отзывается на его присутствие — не страхом, а дрожью ожидания.

Он меня тоже убьет? Или нет?

Глава 7

Время отмеряли капли крови, которые стекали с его ножа.

Каждый вдох становился труднее — не от холода, а от тяжести его взгляда, будто он втягивал в себя моё дыхание, мою волю, мой страх.

— Кто ты? — дрожащим от страха и волнения голосом спросила я, чувствуя, что от одного его взгляда сбивается моё дыхание, как у животного, пойманного в ловушку.

Он не ответил. Но в его молчании было что-то завораживающее, опасное и хищное.

Я выдохнула, глядя на нож в его руке. Он словно захотел, чтобы я его увидела, поэтому повернул его в руке так, что тусклый свет упал на серебристый металл.

Этот нож в его руке шептал мне ответ.

У меня внутри все похолодело.

— Зачем ты это сделал? — прошептала я.

Рука в чёрной перчатке, словно в замедленной съёмке, поднялась в воздух. Я замерла, не в силах отвести взгляд от этого таинственного жеста.

Сердце колотилось так, будто пыталось предупредить меня: «Он опасен». Но тело уже перестало слушать разум. Я паниковала. Тихо, молча, глядя как завороженная на его руку.

Убийца медленно коснулся своих губ. Этот жест был простым, но в нём таилась скрытая сила. Его большой палец прижался к тому месту,