Внезапно сердце споткнулось от ошеломительного открытия — сама того не подозревая, Настасья вспомнила старую привычку! Изумленная девушка подняла голову к круглому зеркалу над раковиной.

Из отражения на нее смотрела загорелая особа с горящими от возбуждения карими глазами и большим чувственным ртом. На черных слипшихся ресницах блестели капли воды, с подбородка капало. Привычным жестом Настя пригладила темную макушку… и замерла от пугающей мысли.

В жизни певица являлась голубоглазой блондинкой.

Холодея, она опустила руку. Глаза-черешни в зеркале расширились от испуга. В ушах зашумела. Гул нарастал с каждой секундой, становясь громче и пронзительнее. Вдруг в глубине зрачков, как невиданный пышный бутон, вспыхнуло оранжево-желтое огненное облако…

— Стол накрыт! — раздался голос сестры, заглянувшей в ванную.

Настя вздрогнула, выходя из транса. Наваждение прошло. В зеркале отражалась смертельно бледная блондинка с перекошенным от страха лицом.

— С тобой все в порядке? — всполошилась Катерина. — У тебя такой вид, как будто ты увидела призрак!

— Все хорошо, — пробормотала Настя и схватила с вешалки сухое полотенце. — Я в норме.

В зеркале, испещренном осевшими каплями воды, она случайно встретилась с жалостливым взглядом старшей сестры. Сделав вид, что поверила лгунье, Катерина поспешно отвела глаза.

Настина квартира явно не предназначалась для приема гостей, даже если на огонек забежала бы всего пара друзей. Обеденный стол в кухне заменяла стойка с узкой столешницей и с высокими неудобными стульями. Три женщины едва-едва поместились за ней, и Настя все время толкала старшую сестру в локоть, не давая нормально поужинать.

— Катя, мне неловко спрашивать, но у меня есть друзья? — полюбопытствовала певица. В квартире она не нашла ни одной фотографии, где бы находилась в компании сверстников, или с лучшей подружкой. Настасья начинала себя подозревать в высокомерии, осложненном интроверсией.

— Есть, — согласилась женщина, аккуратно разрезая на тарелке кусок вареной крольчатины.

— Серьезно? — Настя нешуточно обрадовалось. — Кто?

— Я, — улыбнулась Катерина, переглянувшись с матерью.

— Ты всегда много занималась музыкой, — быстро объяснила мама, вероятно, заметив растерянность младшей дочери.

Некоторое время они ели в молчании не особенно аппетитную еду.

— Кстати, изучи, — вдруг спохватилась старшая сестра и сняла с холодильника записку, пришпиленную на магнит.

— Что это? — Настя с любопытством просмотрела коротенький список совершенно несовместимых продуктов, вероятно, связанных с ее проблемой пищевой аллергии. — Это, что мне нельзя есть?

— Нет, — собеседница покачала головой, — это то, что тебе можно есть.

— Ты шутишь?

Певица еще раз пробежала глазами небогатое меню. Интересно, как она не протянула ноги от такого «разнообразия»?

— Хек и вареный пропаренный рис, — продекламировала девушка, чувствуя совершенно иррациональную обиду на собственный организм. — Это, вообще, съедобно?

— Ну, рыбу ты любишь больше брюссельской капусты. Она стоит под вторым номером, — хмыкнула Катерина и с большим аппетитом захрустела темно-зеленым «фонтанчиком» пареного брокколи.

— Ты так с детства питалась, — подсказала мама, словно бы стараясь сгладить любые разочарования, подстерегающие потерявшую память дочь.

— Почему тогда мне хочется сосисок? — пробормотала Настя, словно капризный ребенок и, решительно меняя тему, спросила у соседок по столу: — Кто раньше жил в этой квартире?

— Никто, — покачала головой Катерина. — Дом новый. Почему ты спрашиваешь?

Полчаса назад воскресшая певица видела в зеркале женщину-видение. Лик брюнетки из отражения казался смутным знакомым, и это пугало, учитывая, что после комы Настю окружил мир, состоящий из совершенно незнакомых вещей.

— Просто… — небрежно отмахнулась певица и выпалила: — Я хочу поменять зеркало в ванной.

Прозвучало резче, чем она планировала, скорее приказом, нежели просьбой.

— Хорошо, — без споров согласилась Катерина. Она выразительно переглянулась с матерью, отчего стало ясно, что родственницы обсуждали странное поведение Соловей младшей. Похоже, обе считали ее «с небольшим приветом».

От последующих неловких разговоров женщин спасло появление лысого гиганта с охапкой гвоздик в руках. По журнальным статьям Настасья в богатыре узнала собственного продюсера, кого, если верить давнему интервью, считала наставником. Именно Артемий превратил талантливую девочку-провинциалку, сбежавшую из дома в большой город, в народную любимицу Нежную Соловушку.

— Я вас помню, — заявила она после приветствий и тут же добавила: — Читала о вас в журнале.Неловко переминаясь на пороге, он улыбался, но от Настасьи не укрылось, что в жестах великана скрывалась нервозность.

Мама засуетилась, принимая дорогого гостя. Ужин перенесли в гостиную, где тарелки можно было поставить на низкий стеклянный столик. Правда, от неаппетитной еды богатырь деликатно отказался.

— Так что, Настасья, — спросил он, с удобством усевшись на диване. — Когда к работе вернешься?

— Артемий, я думаю, ты бежишь впереди паровоза, — незамедлительно встряла Катя, давая понять, что все серьезные вопросы она решила сама, прикрываясь работой личной помощницы. — Насте нужен отдых. Ей придется выучить заново весь репертуар, а она две недели назад своего имени не помнила.

— Ну, ведь вспомнила, значит, голова работает! — грубовато пошутил продюсер. Настасье стало смешно, потому что он дважды ошибся: имя ей подсказали, а голова по-прежнему напоминала чугунный котелок с кашей вместо мыслей.

Однако сидеть дома, отчаянно боясь зеркал и борясь с приступами клаустрофобии, или сходить с ума от попыток выудить из сознания хотя бы крошечный клок прошлого, было подобно смерти. Певица не желала, чтобы старшая сестра смотрела на нее жалостливым взглядом.

— Вообще-то, я хочу вернуться к работе, — твердо заявила она. — Думаю, что мне будет проще вспомнить, если я окажусь в привычном окружении.

— Но, детка, доктор прописал тебе покой, — осторожно тихим голосом высказала свое мнение мама.

— Это плохая идея, — глядя глаза в глаза бунтарке, строго осекла Катерина. — Нагрузка большая, а ты даже не помнишь своей биографии.

— Вот и напиши мне столбиком основные даты. — Настя понимала, что грубит, но не могла сдержать раздражения. — Судя по всему, у тебя отлично выходит составлять списки.

Некоторое время сестры буравили друг другом рассерженными взглядами. Певица вопросительно изогнула брови, давая понять, что главной считает себя.

— Я посмотрю, что мы можем сделать с рабочим расписанием. — Помощница с неудовольствием сдала позиции и обратилась к Артемию, не скрывавшему восторга от перепалки сестер: — Нам надо подумать, когда удобнее провести пресс-конференцию.

Через некоторое время продюсер начал прощаться с женщинами.

— Проводишь? — попросил он Катю. Наверное, только глупец бы не догадался, что мужчина хотел что-то обсудить с личной помощницей певицы без лишних ушей. Настя с матерью принялись убирать со стола чашки из-под кофе и розетки с вареньем.

Из прихожей вдруг раздался громкий шепот.

— Кто эта девочка? Она сама на себя не