— Простите? — прищурился он.

— Должно быть, у вашей сестры были причины не нанимать хорошенькую хохотушку, — вполне невинно ответила она. Будь в ее голосе чуть больше ехидства, эта фраза прозвучала бы как прямое обвинение. Но тетушка Маргарет казалась слишком бесхитростной для подобного.

— Все дело в моей репутации, — елейно покаялся Рауль, — по молодости лет я изрядно покуролесил, но ведь никто не предупреждал, что однажды мне встретится ангел.

— Конечно-конечно, — так же приторно воскликнула она, — настоящая любовь творит чудеса!

Казалось, засахаренный мед накрепко приклеил к их лицам фальшивые улыбки.

— Пожалуй, — явно устав от этих политесов, решила сбежать тетушка Маргарет, — я найду Мюзетту, и мы постараемся придать хоть какой-то уют вашим покоям.

— Разумеется, — с энтузиазмом поддержал ее Рауль.

— Ведь если здесь станет чище, вам явно проще будет продержаться целый месяц без побегов в Арлан.

— Вот тут вы ошибаетесь, — сказал он, не теряя надежды разгадать ее замыслы, — мне вовсе не обязательно сидеть здесь безвылазно. Мне нужно всего-то не попасться.

Ее глаза вспыхнули, и она тут же опустила взгляд, прикрылась ресницами. Но Рауль успел заметить азартное удовлетворение, промелькнувшее на ее лице.

Стало быть, тетушка Маргарет прибыла, чтобы лично поймать его за руку и под этим предлогом расстроить свадьбу.

Что ж, в таком случае он станет самым влюбленным и послушным женихом в мире.

***

Скрываясь от причитаний преданной, но ленивой Мюзетты, а также чересчур энергичной тетушки Маргарет, которая затеяла истинную революцию в кабинете, Рауль сбежал в сад, который скорее напоминал заросли.

На старости лет его отец, известный своими безумными идеями, пытался привести этот замок в порядок. Грохнул воистину сумасшедшие деньги на трубы и окна, велел соскрести со стен вековую плесень и свез сюда остатки уцелевшей мебели. Он так запудрил мозги бедной Жанне, талдыча о величии их рода, что она и по сей день в это верила. Даже то обстоятельство, что ее старший брат вынужден жениться на деньгах, не развеивало ее иллюзий. Жанну приводили в отчаяние любые перемены, и пожалуй, больше всего на свете она мечтала оказаться на пару столетий в прошлом.

В те времена, когда отец вбивал наследное высокомерие в дочерей и засыпал ров, Рауль вел довольно разгульный образ жизни в столице, но после смерти родителя ему пришлось вернуться в провинцию Руаж. Первым делом он сгреб рыдающих сестер в охапку и снял особняк в Арлане. В глуши жизнь была размеренной и наполненной болтовней. Все вокруг с такой охотой перемывали друг другу кости, что в первое время Рауль ощущал себя обглоданным. Потом привык и даже находил в этом особую прелесть, пока его репутация не восстала против него.

— Неужели тебя выставили из твоей норы, братец? Мы-то уже три дня не могли дозваться тебя к ужину, — сказала Жанна, приближаясь к нему. Ее длинные юбки цеплялись за колючки.

По-своему она была красива, по крайней мере, изящна. Монашеская строгость ее черт смягчалась ямочками на щеках, которые появлялись при редких улыбках.

— Что это за причуда с сиделкой? — спросил ее Рауль без всякого неудовольствия.

— Подумала, что ты сойдешь с ума в четырех стенах, — пожала она плечами. — Болтовню Соланж ты едва выносишь, а я не выношу этого дребезжания, которое ты называешь музыкой. Нет, тут нужен кто-то с крепкими нервами.

— Пруденс Робинсон, — хмыкнул он, решив не раскрывать инкогнито тетушки Маргарет. Несложно представить, какой переполох устроят сестрицы. — Однако, вы в считаные минуты выболтали ей все семейные тайны.

— Перестань! — отмахнулась Жанна. — Не думаешь же ты, что хоть кто-то в Арлане верит, будто этот мезальянс по любви?

— И тем не менее, хорошо бы соблюсти хоть видимость приличий.

— Притворяться перед прислугой? — фыркнула она. — Рауль, дорогой мой, эта женщина непременно сунет свой нос в каждую щель. Ты же знаешь подобную породу — все экономки на один манер.

— Ну разумеется, — не стал спорить он.

Сестра неожиданно положила руку ему на плечо, проявляя несвойственную ей сентиментальность.

— Просто потерпи один месяц, — произнесла Жанна ласково, — и все закончится.

Рауль засмеялся и поцеловал ее руку. Через месяц все только начнется.

***

Он вернулся в кабинет уже затемно, после безвкусного ужина, который им подал хромой Жан. По призванию тот был садовником, но теперь ему приходилось выполнять работу, к которой его душа вовсе не стремилась. Как только Рауль заполучит в свои руки капиталы Жозефины, то всенепременно как следует наградит и Жана, и его Мюзетту.

Кабинет сиял чистотой, из вымытых окон внутрь заглядывали звезды. Кристаллы светили приглушенно, их пора было отправлять на зарядку.

Рауль поморщился, не желая думать о новых расходах, и прошел в спальню. Тетушка Маргарет как раз расправляла складки на еще влажных портьерах и оглянулась, заслышав его шаги.

— А, ваша светлость, — сказала она спокойно, — надеюсь, старина Жан справился с ужином? Мы с Мюзеттой были слишком заняты, чтобы помочь ему на кухне. Такому замку требуется прорва прислуги.

Она словно год здесь провела, а не несколько часов.

— Вероятно, мы выживем, — коротко ответил Рауль, растерянный тем, как буднично тетушка его невесты хлопотала в его спальне.

На беду, у него было слишком бурное воображение, и в ее неторопливых, скупых движениях померещилось нечто смущающее. Он представил себе, как отреагировала бы Жозефина, узнав, кто перестилает его постель в эту минуту, и неожиданно вышел из себя.

— Да оставьте вы, — потребовал почти злобно. — Кажется, вы тут не горничной устроились.

— А хоть бы и горничной, — ответила она невозмутимо, скомкала грязные простыни и взмахнула чистыми. — Влажные… Сырость здесь такая, что того и гляди ревматизм подхватишь. Надобно кристалл тепла в постель сунуть, где вы их храните?

— Откуда мне знать? Спросите внизу.

Она одарила его холодным взглядом, выражающим презрение к чужой несдержанности, подхватила белье и вышла из комнаты. Воспользовавшись ее отсутствием, Рауль неумело заправил постель и вдруг расхохотался, переворошил все заново, схватил гитару и упал в кресло.

Служанка! Всего лишь служанка!

Боже, да как она потом его встретит? Пожалуй, ей хватит хладнокровия сделать вид, что такое в порядке вещей — прокрасться в чужой замок под чужой личиной.

Тетушка Маргарет вернулась быстро, неся в руках коробку с кристаллами. Молча, чтобы не мешать меланхоличной мелодии, взялась за дело, быстро расправилась с простынями, сунула меж ними потеплевший минерал и, коротко присев, отправилась было прочь.

— Подождите, — позвал Рауль, когда она была уже почти у дверей. Струны взвизгнули от резкого движения его пальцев, и гитара обиженно примолкла. — Милая Пруденс, — заговорил он, поддавшись