Мы так увлеклись, что не сразу услышали покашливание рядом.

– Ох, а мы вас и не заметили, – ничуть не смутившись, сказала я двум мужчинам в рясах, уже какое-то время мнущихся на пороге лаборатории, и ослепительно улыбнулась им.

– Мы так и поняли, – едко заметил плюгавый старичок.

Второй, здоровый такой брат-инквизитор, просто молча буравил меня (вот почему не Верлицкого?) мрачным взглядом.

– Позвольте представить вам госпожу Каролину, – начал Дэнис, но здоровяк не дал ему закончить.

– Знакомы мы с госпожой ведьмой.

Я присмотрелась к суровому брату – и точно знакомы!

– Это не вы ли меня лет триста назад изловить пытались, любезный?

– Я, – ещё больше помрачнел инквизитор.

А дело было в том, что изловить он пытался меня, а попался сам. Зря он, конечно, придумал на ведьму как на зверя лесного охотиться, за что и просидел три дня в яме с кольями.

– Вы же на меня не в обиде? – «обеспокоенно» уточнила я.

– Нет, – буркнул здоровяк, отводя глаза. Вот что ты будешь делать? Такие обидчивые инквизиторы пошли нынче!

А плюгавенький старичок, меж тем попытался направить разговор в деловое русло:

– Позвольте, тогда я представлюсь – старший инквизитор Алексий Добронравов к вашим услугам, мне поручено помогать вам с расследованием в Обители по мере моих скромных сил.

– Так у нас же есть уже один инквизитор! – удивилась я, и невежливо ткнула в Верлицкого пальцем.

– Его преосвященство Дэнис направлен к нам для официального расследования. А я так… по мелочи помогать буду: спросить, чего вам надо или показать. Его же преосвященство давненько в Обители не был. Мог и подзабыть чего. – разулыбался плюгавенький инквизитор.

Понятно. Соглядатая к нам приставили. Как сказал ранее Дэнис, нужно заботиться о репутации Церкви Света.

– О, это так мило с вашей стороны. Тогда не подскажете ли нам, над чем работал брат Натанеэль? А то мы так и не разобрались. – я похлопала ресницами. Самый верный ход, на всех мужчинах безотказно работает.

– Над чем работал? – искренне удивился плюгавый. – Так над каноном. Тут нет тайны.

– Каноном? А каким?

– Над доказательством благости Света вездесущего. Он хотел опытным путём показать всем прихожанам, – тут плюгавый замялся, – и не только им, а вообще всем, что Свет – есть всегда благо.

Прекрасно, ещё одна вещь, которую невозможно сто процентов доказать!

Что тут происходит? Почему никто в Церкви Света не знает, над чем на самом деле работал покойный Натанеэль Харт?

Глава 29. Вскрытие покажет

Избавившись от соглядатаев, мы решили спросить Арундела о том, над чем работал Харт, будучи ещё студентом. Запрос отправил Верлицкий по их личной связи через зеркало.

Мы так увлеклись расследованием, что совсем позабыли о времени. Арундел, в образе румяного старичка в ночной рубахе и в смешной шапочке с помпоном, судорожно цеплял очки на толстый нос. Вот зачем он спит под личиной? Так тщательно защищается от студенток?

– Харт? Над чем он работал в академии? – переспросил ректор и нахмурился. – Насколько я помню, он очень интересовался магией зеркал. Но то было на пятом курсе, даже курсовую на эту тему писал… А вот чем он занялся после, даже не знаю. Я планировал его оставить у себя, но тот внезапно захотел вступить в Орден. Так что тут вопросы больше к тебе, Дэнис. Почему перспективный маг-экспериментатор решил податься в братство инквизиторов?

– Действительно, почему? – спросила я, когда сеанс связи закончился.

Верлицкий нахмурился.

– Харт закончил академию более двадцати лет назад. Выдающимся студентам, как обычно, предлагали несколько направлений на выбор для дальнейшей работы. Различные министерства, инквизиция, собственно сама академия и даже служба безопасности. Церковь на тот момент заботило укрепление пошатнувшейся репутации, поэтому меня просили перспективным выпускникам предлагать работать над научными доказательствами догм Света. Я и предложил. Всё было стандартно. А почему он согласился, сам не знаю.

Пожав плечами, Верлицкий подошёл к стенному шкафчику и вытащил из него какие-то сухие закуски: орешки, сухарики и нечто, что, видимо, раньше было изюмом.

Для связи с Арунделом нам нужно было надёжное место, защищённое от прослушивания и любопытных глаз. Им оказалась личная келья Верлицкого. Она представляла собой кабинет и спальное место. Громким словом «спальня» это убожество сложно было назвать. Так, узкая койка с простынёй.

– Скромненько тут у тебя, – вздохнула я, когда мы только зашли.

– У меня же дом в столице, и нет необходимости останавливаться в Обители.

– А это тогда что? – я развела руки, демонстрируя местные «апартаменты».

– Это, скорее, дань традиции братства. Ну и в такие моменты, как сейчас, тут можно остановиться и переночевать.

– Ну уж я тут точно ночевать не буду, – сморщила носик я.

– На этой кровати и одному-то сложно уместиться, – подтвердил Верлицкий, но его последняя фраза меня заинтересовала.

– Ваше преосвященство, – я стала медленно приближаться к удивлённому моим обращением мужчине, – а не позаботитесь ли вы о моей заблудшей душе?

Я закинула руки на его шею и всем телом прильнула к нему. Руки Верлицкого с готовностью обвились вокруг моей талии.

– И в чём же вы хотите покаяться, дитя моё? – подыграл он, чем вызвал уже моё удивление. Никак не ожидала подобного от строгого Тёмного инквизитора.

– Должна признаться, ваше преосвященство, – я грешна сама и помыслы мои греховны, – затем посмотрела в глаза инквизитору и провела язычком по своим губам.

– И что же вы так греховно возжелали, дитя моё?

– Вас, ваше преосвященство. Я возжелала вас.

– Я прощаю твой грех.

– Почему? – немного отпрянула я, но Верлицкий крепко держал меня в своих объятиях.

– Ибо плоть слаба. Вас же не учили усмирять её?

– Может, вы научите? Прямо на этой… кровати?

Верлицкий улыбнулся так сладко, что я почти поверила, что он сдастся ведьме.

– Конечно, научу, моя милая грешница, – проникновенно прошептал он мне прямо в губы. В ответ я потянулась за ними и… меня посадили на стул. – Начнём обучение с того, что постель будет только после свадьбы.

– С чего это? – надула губки я. – Вдруг мы не подходим друг другу в этом плане?

Верлицкий посмотрел на меня так, что стало ясно – я сказала глупость.

– Дорогая моя Ведьма, как вы и хотели, сначала нужно усмирить плоть, – его руки прошлись по моим плечам, – а затем… – его губы коснулись моего виска, – узнать друг друга ближе. Намного ближе.

Последнее он прошептал мне на ушко так нежно, что захотелось… целоваться. Страстно и безудержно. Но руки инквизитора удерживали меня на месте. И тогда захотелось отомстить за вынужденное воздержание.

– Согласна с вами, Дэнис, – передёрнула я плечами и его