– Проведём эксперимент? – подначил меня Верлицкий.

– Хотите получить стилетом в основание черепа? – пошутила я и, оглянувшись на Верлицкого, отвлеклась.

И тут одновременно произошло несколько вещей.

Труп открыл глаза и встал, в ране на затылке у него болтались щипцы и крючок, которые я не убрала.

Мы так оторопели, что не успели ничего сделать, как зомби выдохнул в нас «тлен тьмы».

Вещь неприятная, часто сопровождающая покойников, но не наносящая вреда тёмным магам. Зато, как мы узнали в тот же миг, прекрасно активизирующая сигнализацию в Обители Света.

По всему замку заверещало оповещение, стены замигали тревожным оранжевым светом. Можно было смело сказать, что в Обители Церкви Света началось светопреставление.

Виновник же этого безобразия отчаянно улепётывал от нас. Запереть на замок дверь в мертвецкой мы не озаботились.

«Вот и провели вскрытие тихонечко, под покровом ночи», – подумала я.

Глава 30. Неудобный покойник

Мы побежали вслед за покойником, Верлицкий пытался воздействовать на того магией, но не получалось – она просто не срабатывала.

Выскочив на верхние этажи, мы попали в самый разгар паники. Братья инквизиторы выстраивались в боевое построение, простые служители пытались выбраться из здания, а Старшие инквизиторы, потрясая жезлами Света, выставляли щиты и одновременно пытались привнести порядок в возникший хаос. Никто не понимал, что за опасность и откуда ждать нападения.

Мы же, активно работая локтями, прорывались вперёд. Сам зомби уже пропал из поля нашего зрения, и вперёд нас вела простая догадка.

Ворвавшись в кабинет Харта, мы обнаружили его труп, спокойненько продолжавший строчить свои драгоценные записи. Мирная картина в обезумевшем замке. Всё было, как и пару часов назад, когда мы впервые увидели ожившего покойника. Разница была лишь в том, что теперь, когда он писал, щипчики и крючок, застрявшие в его голове, задорно тряслись, придавая трупу игривый вид.

Едва мы (точнее, я) отдышались, как к нам нагрянул Главный инквизитор, его преосвященство Николас Прайтес.

– Что тут происходит? – громко, пытаясь перекричать сирену, вопросил он.

Я скромно старалась слиться со стеной (получалось плохо, белый халат выдавал). Верлицкий отважно выступил вперёд.

– Мы проводим вскрытие трупа, ваше высокопреосвященство.

– Уверены? – прищурился Прайтес, – что-то не похоже.

– К сожалению, покойный… оказался слишком… ожившим, ваше высокопреосвященство.

– А почему сработала сигнализация? – с подозрением покосился на меня Главный инквизитор.

– Труп выдохнул «тлен тьмы», – пояснил Верлицкий и добавил, – такое иногда бывает.

– Ясно, – ответил Прайтес и сигнализация смолкла, а Обитель вновь погрузилась во тьму.

Осмотрев нас уже с каким-то сочувствием, Главный инквизитор спросил:

– Может, всё-таки Тара позовёте? Ваши познания в некромантии явно оставляют желать лучшего.

Опозорились так опозорились. Мне даже стало неловко.

– Так и сделаем, ваше высокопреосвященство, – поклонился Верлицкий.

– Ну тогда… заканчивайте тут… всё это, – ответил Прайтес. Несказанное слово «безобразие» повисло в воздухе.

Я подкралась к покойнику сзади (он, правда, по своему обыкновению ни на что не обращал внимания) и вытащила из его головы свои инструменты.

Прайтес лишь покачал головой и вышел. Молча. Так на нас рассчитывал? Хотя, скорее, просто смирился с неизбежным.

– Что будем делать? – кивнул Верлицкий на нашего беглеца.

– Давай его пока здесь оставим, а утром попросим Тара… упокоить его.

– А как же безопасность?

– Судя по всему, то, что пытался скрыть убийца, мы уже обнаружили. Так что можно уже не беспокоиться.

– Ты про наконечник?

– Да. Убили Харта, скорее всего, стилетом. А вот часть черепа снесли, видимо, обнаружив, что орудие убийства оставило улику.

– Как-то грубо… не всё сходится.

Я задумалась. Зачем сначала действовать филигранно, стилетом (пусть будет пока стилет), а затем орудовать топором?

– Может, их было двое?

– Один убил, другой прятал улику? Странновато.

– Или у убийцы не было с собой пинцета, и он не смог вытащить отломанную часть.

– Зато у него был с собой топор?

– Да уж, – вздохнула я, – звучит крайне глупо. Но зато логично?

Верлицкий покачал головой.

– Предлагаю всё-таки пойти поесть и выспаться. Мы с тобой и прошлую-то ночь не спали. Может, после сна начнём лучше… думать.

Я невольно улыбнулась. Прошлая ночь у нас выдалась крайне бурной. От страстных танцев до ненависти, а затем… к дружбе? Любовью это пока ещё сложно назвать. Наверное. Но мы уже чаще стали непринуждённо общаться на «ты», без желания уязвить.

– Давай. Только сначала сделаем кое-что. Вдруг труп всё-таки выкрадут или он сам сбежит ещё куда-нибудь поработать.

Несмотря на стресс и суматоху, я всё-таки прихватила с собой саквояж. Вот что значит профессионализм, что бы нам не пенял Главный инквизитор. Казусы и у опытных магов бывают.

Я ловко сделала забор крови у покойника. Конечно, она не так бодро шла, как у живого, но мне хватило. Надо же разобраться, что с ним такое. Почему он ожил как нежить, и почему кровь, которая осталась в лаборатории, всё ещё не застыла, хотя на данный момент прошло уже восемь часов. Это или магическое воздействие, или какая-то химия. Вот при анализах и выясним.

– Давай ещё сделаем магические отпечатки его раны. Помнишь, ты про аккуратные разрезы сосудов говорила? – предложил Верлицкий.

Пришлось снова доставать щипчики и расширять ткани, чтобы было лучше видно на отпечатке.

Покойник совершенно не обращал на наши манипуляции с его головой внимания. Может, и не надо было таскать его в мертвецкую?

Увлекшись, Верлицкий сделал магические отпечатки трупа со всех сторон. Запечатлел всё: и синие бескровные губы, и светящиеся, как и положено нежити, красные глаза, и выступившие трупные пятна на руках и лице. Покойник начал сопротивляться только когда мы попытались его раздеть.

Да с такой силой, что у Верлицкого мускулы на руках вздулись, ещё немного и он разорвёт беднягу пополам.

– Давай всё-таки утром. Он ослабнет от дневного света, а мы сильнее будем.

– Почему мы днём сильнее будем? – в пылу сражения за одежду покойника, не понял он.

– Потому, что поедим и выспимся! – рявкнула я.

Недобрая я, когда голодная. Пусть знает на ком жениться собрался. Я же ему предлагаю обойтись малой кровью!

Никак не отреагировав на мой выпад, Верлицкий поставил щиты: вокруг покойника, в лаборатории, и на окнах, и на двери кабинета.

Щиты были такие, что не то что я, даже архимаг не пробьёт.

И наконец-то, с чувством почти выполненного долга, мы пошли кушать.

Таверна, в которую пригласил меня Верлицкий, действительно находилась неподалёку. А это значит, в самом центре столицы. Заведение ничуть не напоминало забегаловку, скорее, это была ресторация для особых гостей. И работала она круглосуточно. Да