Немного непривычно было лететь всего лишь в каком-то метре от земли. За время учебы в колледже я успела привыкнуть к воздушным трассам на уровне сотого этажа и выше. Но зато сейчас я могла спокойно рассматривать мелькавшие по сторонам пейзажи. Тогда как на высотных воздушных трассах максимум, что можно было увидеть — это верхние этажи небоскребов. А то и вовсе приходилось довольствоваться небом. Здесь же, если бы не скорость, вполне можно было наслаждаться пейзажами и суетящимися по обочинам иттейцами. К сожалению, все, что я успевала заметить — это то, что в городе преобладали не слишком высокие здания, наверное, максимум, этажей сорок-пятьдесят, и то их было мало. Зато большая часть из них имела причудливую и непривычную для моего глаза форму: то гигантские сверла, то неправильной формы мыльные пузыри.

Заглядевшись в окно, я не заметила, как мы подлетели к месту моего нового жительства. Внезапная остановка застала в врасплох и, если бы не ребята, я бы позорно клюнула носом.

Мы стояли у подножия величественной лестницы из камня теплого оттенка топленого молока. Выбравшись из мобиля, я прошлась по ней потрясенным взглядом и едва не присвистнула: три больших пролета по десять ступеней, между пролетами широкие площадки, хоть танцуй вальс, а сама лестница была не менее десяти метров шириной. Венчал все это сооружение портик с витыми колоннами, закрывающий собой самую верхнюю площадку.

— Центральный вход во Дворец правительства всегда поражает воображение, — нервно выдохнул мне на ухо Тай. — Идемте. Чем быстрее мы войдем в зал заседаний, тем лучше.

Макс, с момента выхода из шаттла не проронивший ни слова, все так же молча пристроился с другой стороны от меня. И мы пошли. Краем глаза я успела заметить, что позади нас топает почетный караул из шести гвардейцев. И, кажется, капитана-адъютанта скрутили свои же и куда-то поволокли.

Мы без проблем преодолели шикарную лестницу и быстро пересекли роскошный и пустой холл. Не знаю, как здесь обычно бывает, но мне показалось очень подозрительным и весьма показательным полное отсутствие живых на нашем пути. Тай уверенно свернул куда-то налево. Стены и пол из кремовых стали коричнево-красными. Гулкое эхо наших шагов испуганно заметалось под потолком, и я почему-то подумала, что все идет слишком просто и без проблем. А так не бывает.

Увы, я оказалась права. Короткий, мрачный и пустой коридор закончился тупиком. Перед большой двустворчатой дверью стоял караул из четверых гвардейцев в такой же форме, что шагали сейчас у нас за спиной. Вот только те, что стояли у двери, решительно перегородили нам путь:

— Идет заседание Совета, — мрачно сообщил нам тот, что стоял по центру справа, — входить и выходить запрещено.

Мы сбились с шага. Тай холодно поинтересовался:

— Ты смеешь что-либо запрещать законному правителю? (20289)

Постановка вопроса явно смутила, гвардеец не нашелся с ответом. Но и с пути не ушел. Последняя преграда бесила. У нас не было оружия. Да и применять его против гвардейцев, даже если бы оно и было, мы точно не стали бы. Но и выхода из создавшегося положения я тоже не видела. Мысли с треском заполошно метались в голове, но дельных идей не было.

Помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Пока я раздосадовано кусала губы, гвардейцы, тихо стоящие у нас за спиной, вдруг выступили вперед и в считаные мгновения блокировали своих сослуживцев, открывая нам путь. Радостно улыбнувшись Тренту Тороксу, я схватила за руки ребят и шагнула вперед:

— Всем привет! Заждались нас?

Глава 11

После зданий странной формы, виденных мной на улицах города, и после невероятной роскоши коридоров дворца, мне сложно было сказать точно, что я ожидала увидеть за распахнутыми настежь дверями. Наверное, какой-то зал заседаний с круглым столом и роскошными, функциональными креслами. Возможно, с картинами на стенах и ковровым покрытием под ногами.

Открывшееся небольшое пространство лично меня ошеломило. Стол присутствовал. И он действительно был круглым. Но все остальное с моими ожиданиями и представлениями не совпадало.

Комната была маленькой и тесной. Стена прямо напротив входа вся была увешана мониторами. Справа вдоль стены стояли шкафы, больше напоминающие какие-то хранилища. Слева явно находилось зашторенное окно. На самом столе по кругу стояли стационарные терминалы для работы в сети. И почти за каждым сидели люди.

Бегло окинув присутствующих взглядом, я поняла, что здесь собрался Совет в полном составе: на нас таращились шесть пар ошарашенных и испуганных глаз. Сидевший дальше всех от входной двери темноволосый мужчина в самом обыкновенном деловом костюме серого цвета возмущенно вскочил:

— Позвольте! Вы кто такие? Кто дал вам право врываться на заседание Совета? Гвардия!

Мои губы будто сами по себе раздвинулись в неприятной усмешке. Захотелось съязвить про плохое зрение советника и предложить ему выйти на пенсию, тем самым освободив кресло для более зрячих и осторожных. Но я не успела. Вмешался Тай:

— Советник Фуррас, не может быть такого, что я менее чем за два месяца изменился до неузнаваемости. — В комнате установилась тяжелая и злая тишина. Тай, не дождавшись реакции на свои слова, хмыкнул: — Ясно. Не изменился. Значит, налицо государственная измена. Фуррас, насколько мне известно, ваш род никогда не имел веса и богатств достаточных, чтобы занять кресло в совете. Так как же тогда так случилось, что вы здесь?

И снова в комнате установилась давящая тишина. Казалось, присутствующие даже дыхание затаили. Наверное, поэтому какой-то неясный шум в коридоре за спиной мне показался настоящим грохотом. Дернувшись, я оглянулась. И тут же мысленно обругала себя за то, что показала перед противником слабость. Вот только сожалеть об этом уже было поздно. Все, кому было нужно или интересно, уже все увидели. А потому я, плюнув на правила приличия и этикет, подхватила Тая и Макса под руки:

— Мальчики, давайте войдем и закроем за