Мое предложение все сочли за благо. Макс молча закрыл за нами половинки тяжелых дверей. А я, оглядевшись по сторонам, протопала к противоположной стороне стола, где под экранами пустовали два места. Шедший следом за мной Тай прихватил стул, пустовавший в углу неизвестно для каких целей. И под напряженными взглядами членов Совета мы расселись.

С минуту мы молча изучали друг друга. Шестеро относительно молодых мужчин в упор уставились на нас, а мы на них. Мне лично показалось странным, что в Совете преобладает молодежь. По моим прикидкам средний возраст советников составлял лет тридцать пять, в то время как политикой обычно занимаются умудренные опытом мужи постарше.

Когда все вдоволь насмотрелись друг на друга, когда советники явно начали чувствовать себя неуютно, слово взял Тай:

— Итак, благородные алы советники, здесь есть еще кто-то, кто меня не узнал?

Благородные алы советники неловко отвели в сторону глаза, резко заинтересовавшись кто чем: кто уставился в дисплей терминала, кто начал перебирать лежащие на столе пластиковые листы, кто рылся в личном смартзуме, а второй слева от меня советник вообще изучал маникюр. Он выглядел старше всех остальных советников. Обветренное и загорелое лицо, дубленая кожа, сеточка мимических морщин у глаз — этот советник как будто много щурился от яркого солнца. Да и отлично скроенный и пошитый темно-синий цивильный костюм смотрелся на нем так же уместно, как и фата на вороном жеребце. В груди шевельнулось подозрение. Кажется, это мой будущий подчиненный. И я почти уверена, что он военный с богатым практическим опытом. Кажется, мне будет «весело».

Не дождавшись какой-то определенной реакции на свои слова, Тай вздохнул и продолжил:

— Отлично. Значит, все меня знают, и все понимают по какой причине я здесь. Следовательно, переходим к следующей части нашего плодотворного диалога. — Явный сарказм Тая в последних словах заставил четверых из присутствующих вскинуть голову и уставиться на нас. — Я много думал по поводу произошедшего. И пришел к выводу, что всем здесь присутствующим стоит дать шанс. Совету уже давно требовалось вливание новой крови. Хоть и не таким радикальным способом. Но что случилось, то случилось. Его уже не изменить. А потому сейчас вы все коротко представитесь моей алиа Лорентайн и ее второму супругу Максимилиану. Затем я расскажу, что изменится в политике Иттеи по отношению к собственным гражданам и по отношению к внешней политике.

— А почему что-то должно меняться во внешней и внутренней политике? — враждебно высказался рыжеволосый мужчина с некрасивым родимым пятном на шее, что сидел прямо напротив меня. — Нас и так все устраивает! Чистку проводили не для того, чтобы…

— Представьтесь для начала! — Ледяным тоном перебила нахала я.

Сбитый с полета мысли рыжий глупо захлопал глазами. А потом что-то пробурчал себе под нос. Я улыбнулась. Той самой крокодильей улыбкой, которую долго тренировала перед зеркалом, мечтая однажды утереть нос всем своим обидчикам. Рыжий слегка побледнел. А я добавила «теплоты» в улыбку:

— Я вас не слышу, советник. Уверена, что мой второй супруг тоже. Будьте добры представиться как положено: имя и за что отвечаете!

На этот раз рыжий смутился. И у него явно не хватало пороху удерживать свою позицию и дальше, потому что он встал со своего места, одернул пиджак и четко произнес, глядя прямо на меня:

— Советник Дильфенкорб, отвечаю за экономический сектор Иттеи.

Я радостно улыбнулась и повернулась к Максу:

— Отлично! Этот твой!

Видеть вытянувшиеся от моего заявления мордашки было приятно. Но Тай решил не тянуть кота за хвост, впрочем, я была с ним согласна. Пока советники шокированы и дезориентированы, они не будут сопротивляться нововведениям.

— Не пугайтесь. Моя алиа просто выразилась непривычным для присутствующих способом. Она имела ввиду, что советник Дильфенкорб будет подчиняться ее второму супругу. — Присутствующие запереглядывались между собой. Тай вздохнул: — Пожалуйста, сначала послушайте, не перебивая, вам многое станет понятным. Ну а если что-то я упущу, потом спросите. — Ответом Таю стала тишина. И он продолжил: — Итак, как я уже говорил ранее, я намерен оставить Совет в том составе, в котором его вижу сейчас. Никаких перетасовок и перестановок не будет, если вы сами этого не захотите. Замены будут только в том случае, если тот или иной советник окажется совершенно точно некомпетентным в области, которой занимается. Далее, — Тай обвел сидящих за столом недобрым взглядом, — первое время мы все будем, я надеюсь, действовать сообща. Позднее, когда станет понятно, что кризис смены власти уже позади, мы разделимся. Внутренней и внешней безопасностью займется моя алиа. — Кто-то потрясенно ахнул, но я не успела заметить кто. — Лорентайн — очень хороший специалист в этой сфере, равных ей нет. Просто ее знания и навыки нужно будет адаптировать применимо к Иттее. Далее. Экономикой и всем, что к ней прилегает, будет заниматься Максимилиан. У него есть бесценный международный опыт. Уверен, Иттея при нем расцветет. Ну а остальное будет в моем ведении. — Тай на секунду умолк и снова обвел всех присутствующих взглядом: — Ну и последнее, что я хочу вам сказать: я согласен оставить совет в прежнем виде, если этот совет будет работать на благо нашего народа. Но это не значит, что я оставлю безнаказанными тех, кто повинен в смерти моей семьи. Я найду виновных. И поверьте: они будут завидовать моей погибшей семье. На время поиска виноватых в заговоре я закрываю планету и ввожу особое положение.

На этот раз в комнате воцарилась в буквальном смысле гробовая тишина. Мне даже показалось, что в отдалении я слышу церковные колокола, которые звонят за упокой.

Руки Тая быстро порхали над виртуальной клавиатурой терминала. Краем глаза я видела, как на дисплее один за другим закрывались каналы: космодромы в первую очередь, пропускной режим на планете, каналы связи. Последние мы взяли под контроль еще до того, как опустились на Иттею. Хотя надежды на то, что кто-то не выдержит и выдаст тайны заговора в эфир не было, мы это сделали на всякий случай. Чтобы Тай не говорил про свое воспитание, все равно он знал и умел очень много. И теперь я с нетерпением ждала, кто же сорвется первый, кто и кому сообщит о происходящем на Совете.

Советники с вытянувшимися