— Ты еще скажи, что так нечестно. — С показным любопытством я уставилась ему в лицо. Гвардеец побагровел, но промолчал. Я вздохнула: — Разбаловались вы здесь, как я посмотрю, без верховной власти. Ну ничего. Это поправимо, к счастью. Я вами займусь.

— В-вы-ы-ы?!..

— Я! — Жестко обрезала я горе-вояку, уже прикидывая, что нужно будет в первую очередь изменить, если окажется, что вот эти разряженные павлины несут не декоративную функцию во дворце, а на самом деле должны нас охранять. — Но это будет не сейчас. Сейчас вам дается одна минута для погрузки личного состава в мобили. Мы выезжаем во дворец.

На гвардейца было жалко смотреть, но другого выхода я просто не видела. Конечно, я могу и ошибиться, но, кажется, встречать нас направили самых бестолковых и самых амбициозных, точно зная, что это лучший способ вставить нам палки в колеса и тем самым выиграть время. Вопрос, для чего?

Увы и ах, но за минуту погрузиться на транспорт у нас не вышло. То напыщенное чучело без имени, что гордо вещало о защите, вместо толковых команд подчиненным суетилось и квохтало как тетерев на току. В итоге я плюнула на дипломатию и рявкнула на всю округу, что на посадку отвожу тридцать секунд, а затем мы уезжаем. Отставшие будут добираться своим ходом.

Это подействовало. Все быстренько погрузились на смешные куцые мобильчики на воздушной подушке, но без верха, будто тележки на аэроходу. А я приготовилась сражаться за скорость и маршрут к дворцу. Нам нужно было торопиться. Теперь это ощущала и я.

Мы миллион раз обсуждали, что необходимо сделать в первую очередь по прибытии на Иттею. И самым важным, самым главным в списке дел было объявить о возврате власти правящей семье по праву крови, и закрытие планеты для посторонних. Это был вопрос выживания для нас. Но глядя сейчас на наше нерасторопное «сопровождение», я, как никогда остро, понимала — просто не будет. Нам попросту не дадут спокойно сделать все необходимое, чтобы защититься от гильдии и Синдиката.

Усаживаясь в отведенный для нас троих транспорт, я судорожно соображала, как выкрутиться из ситуации, настоять на своем, не опускаясь до споров и дрязг. Нам было крайне важно как можно скорее легализоваться на Иттее как власть имущим. Вот только в голову, как назло, ничего не приходило. В отчаянии от собственной беспомощности, я посмотрела на устраивающегося по правую руку от меня Тая и поинтересовалась:

— Как далеко отсюда дворец? — Вышло довольно громко и холодно. Тай даже вздрогнул. — Сколько по времени мы будем в пути?

Вместо Тая мне неожиданно ответил тот самый гвардеец, в котором я заподозрила старшего:

— Дворец недалеко. Но мы еще сначала посетим Сенатскую площадь, на вас должен посмотреть народ…

Ничего неожиданного, я подозревала такую подставу. Но как-то не ожидала, что даже Тая здесь не ставят ни в грош. Ладно мы, чужаки. На мгновение стало интересно: этот гвардеец настолько тупой? Или просто бессмертный? Потому что у меня лично возникло жуткое желание откусить дураку голову, все равно не пользуется ей по назначению. Но с полета мысли меня сбило ледяное и разъяренное от Тая:

— Кто дал вам право, капитан-адъютант, в таком тоне разговаривать с алиа Лорентайн? За время моего отсутствия на Иттее отменили заветы предков? Или женщины уже не являются главной ценностью нашей нации?

Я невольно заслушалась. Тай в этот момент был просто великолепен: грозный, внушительный, заставляющий с ним считаться. Капитана-адъютанта точно проняло. Гвардеец слегка смутился, склонил голову, но пробормотал совсем не то, что я от него ожидала:

— Простите, алиа, виноват, забылся! Но… но у меня приказ…

Происходящее, чем дальше, тем больше напоминало мне театр абсурда. Вот только цель была очень даже неабсурдная, а здравая: задержать нас. Вопрос, для чего? Что такого хотят провернуть за нашими спинами? Я не знала, но очень хотела узнать.

— Так, ребятки, — я гулко шлепнула кулаком по собственной ладони, — мне это все надоело. Объявляю первый и последний раз, дальше передавайте как хотите: то, что вы сейчас делаете, называется красивым словом «саботаж». А саботаж по законодательству Иттеи приравнивается к государственной измене. Вопросы есть?

Я обвела внимательным взглядом тех, кто стоял рядом. Макс и Тай стояли спокойно, слушали внимательно, но не скрывали готовности меня защищать. Безымянный командир гвардейцев, капитан-адъютант хмурился. Несколько его подчиненных приобрели интересную бледность лица различной интенсивности. Но никто не двигался. И я с горечью подумала о том, что до них не дошло. Либо же Совет вояки боятся больше, чем последнего представителя правящего рода. К счастью, я ошиблась.

Он выглядел заметно старше других гвардейцев, наверное, даже старше капитана-адъютанта. Если бы был землянином, я бы сказала, что ему около сорока. Наверное, поэтому к нему прислушались все без исключения. А капитан-адъютант только отчетливо скрипнул зубами на прозвучавшие слова:

— Парни, не знаю как вас, а меня с детства учили, что предки завещали именно Шалосским править Иттеей мудро и справедливо. И я вам скажу, что пока у руля стоял правящий род, я не переживал чем буду кормить свою семью. А что сейчас?

Я заинтересовано изучила спокойное, мужественное лицо:

— Как вас зовут, гвардеец?

Солдат, сделав шаг вперед, припал на одно колено, прижав кулак правой руки к груди, а в левой сжимая мгновенно сдернутый с головы кивер:

— Трент, алиа, Трент Торокс!

Я кивнула:

— Встаньте, Трент! Вы мне понадобитесь! Завтра, или как только закончится ваша вахта, найдите меня! А сейчас едем наконец! — Я отвернулась от Трента и скрежещущего зубами капитана-адъютанта и посмотрела на Тая: — Есть шанс, что через пять минут мы войдем во дворец?

Окаменевшая челюсть Тая смягчилась, он улыбнулся мне и поцеловал кончики пальцев:

— Нет, за пять не выйдет точно. Но минут через семь-восемь, если постараемся…

Я улыбнулась еще шире в ответ:

— Тогда нужно очень постараться!

Больше никто не спорил и никого не задерживал. Сдувшегося капитана-адъютанта свои же под белы рученьки запихнули на одну из тележек-платформ. Тай и Макс заняли места по бокам от меня. И меньше, чем через минуту мы сорвались с места, сразу же развив довольно приличную скорость.

Кстати, мобили