Три недели спустя. Иттея…

До боли сцепив в замок руки, я вглядывалась в медленно тающие сиреневые сумерки Иттеи на обзорном экране. Если бы я не знала, что за бортом сейчас утро, сама никогда бы не догадалась. Казалось, на планету медленно опускалась ночь, размазывая по всем поверхностям черничное варенье, разливая по небу фиолетовые чернила. Однако, из роликов в галанете я знала, что это не так. Это была характерная особенность планеты: каждый раз перед наступлением нового дня на короткое время тьма будто сгущалась, становилась концентрированной. Мрак владел планетой пять-семь минут. А потом резко, будто кто-то включал рубильник, в течение минуты становилось светло. Смотреть на это вживую, не на экране, было странно и непривычно.

Мы опустились на планету минут десять назад. Парни вместе с пилотами решали какие-то проблемы прибытия. А я, не утерпев, едва только стало возможно, выбралась из кокона и уставилась в ближайший обзорный экран, жадно изучая свою новую Родину. Как бы ни сложилась в дальнейшем моя судьба, Иттею я уже не покину. Час назад, перед вхождением в атмосферу планеты, мы трое, Макс, Тай и я, зарегистрировали брачный союз согласно букве закона Содружества. Теперь уже хода назад не было точно. Аристократия Иттеи вот-вот узнает о том, что последний живой представитель правящей династии женат и возвращается на планету с семьей. По спине пробежал озноб. Как нас встретят?

— Нервничаешь?

Горячее дыхание бесшумно подкравшегося ко мне Макса щекотно шевельнуло волоски на моей шее. Я испуганно дернулась.

— Вижу. Нервничаешь. — Макс усмехнулся. — Не тебе одной, малышка, сейчас нервно. Главный советник, когда принял звонок и услышал нашего Тая, целых две минуты не мог выдавить из себя ни слова, молча хватая ртом воздух. Кажется, парня здесь уже похоронили и списали со счетов. — Чуть поколебавшись, Макс положил руку мне на плечо и заглянул в глаза: — По-моему, нам здесь не рады. Будет трудно.

В этот момент обзорный экран резко посветлел. На планете настало утро. Но не это удивило и напугало меня: ночная тьма, сдернув свое покрывало, обнажила космодром, на который мы приземлились, и копошащихся на нем людей. Сразу я не придала увиденному значение. Космодром есть космодром, на нем должен быть в любом случае обслуживающий персонал. Вот только у технарей не бывает оружия!

— Макс… — У меня нехорошо екнуло сердце, я ткнула пальцем в экран. — Посмотри туда. Мне кажется?

Макс всмотрелся и… скривился от отвращения:

— Все-таки прислали почетный караул… А мы с Таем так надеялись, что получится проскочить без них.

Моя тревога слегка утихла. Но в этот момент к нам широким шагом приблизился хмурый Тай:

— Вот вы где! Выходим! У нас мало времени. Надо успеть до того, как советник Виллард пришлет сюда никому не нужный почетный эскорт и соберет Совет на внеочередное совещание без нас. Мы просто обязаны присутствовать на совете и сразу расставить все точки. Надо сразу же показать…

— Эскорт уже здесь, — спокойно вклинился в эмоциональный монолог Тая Макс и кивнул на обзорный экран.

Тай скривился как от зубной боли:

— Швах! Не успели проскочить! Теперь нянчись с ними! Наверняка же устроят парадное возвращение, давая возможность советникам приготовить нам пару пакостей!

— Мы еще успеваем попасть на совет, — успокоил его Макс. — Идемте, чем быстрее выйдем, тем быстрее доберемся до дворца. Или совет собирается в другом месте?

— Нет, — покачал головой Тай, беря меня под локоть, — совет всегда заседает во дворце. Ты прав, Макс, нам нужно спешить.

По обычаям Иттеи я должна была бы идти в середине группы своих мужей. Но нас было лишь трое. И еще неделю назад, в космосе, мы договорились, что выйдем все одновременно, втроем. Так что парни сейчас подхватили наши вещи и выстроились по бокам от меня. Сердце в груди нервно споткнулось. Начинается. Мы выходим…

Короткий коридор звездолета до шлюза для меня промелькнул как в тумане. Прохождение шлюза тоже не отложилось у меня в голове. Опомнилась только тогда, когда свежий иттейский ветер вдруг бросил мне в лицо пригоршню невесть откуда взявшихся цветочных лепестков пополам с одуряюще-сладким ароматом. На мгновение я опешила. Даже дыхание перехватило. Но эта невольная пауза позволила мне взять себя в руки, собраться с мыслями, оглядеться по сторонам.

Нас ожидали. Более десятка вооруженных солдат, вернее, гвардейцев дворцовой стражи, выстроилось внизу у трапа в старомодный квадрат, именуемый каре. Скользнув по ним взглядом, я отметила помимо вычурной формы очень яркого синего цвета, петлиц, эполет и аксельбантов совершенно неуместные на этом кричащем фоне бластеры и парализаторы, нелепо сочетающиеся с украшенными перьями киверами. А если еще учесть, что бластеры и парализаторы находились у всех на виду, протяни руку и бери… В общем, я разозлилась на это павлинье стадо и, повернув голову к Таю, пробурчала:

— Что это за сборище стойких оловянных солдатиков? Для чего они здесь?

— Мы здесь для вашей же безопасности, алиа, — раздалось прохладное за спиной. — Мы вас охраняем.

К моей чести, я даже не дрогнула. Повернув голову и прищурившись, окинула внимательным взглядом одного из гвардейцев, бесшумно подобравшегося ко мне со спины. Он снял свой смешной головной убор с длинным белоснежным пером, прикрепленным по центру лба какой-то золотой пакостью, и сейчас держал его под мышкой на манер мотоциклетного шлема, тем самым окончательно лишая себя возможности быстро дотянуться до бластера. Решение созрело внезапно. Но я честно дала гвардейцу шанс реабилитироваться в наших глазах:

— От кого вы нас охраняете, господин гвардеец?..

Военный не понял, что я имею в виду, и надулся как индюк на ярмарке:

— От любой угрозы! — отчеканил он. — Мы — ваш живой заслон!

Я вздохнула:

— Понятно. Любого врага заболтаете до смерти.

Военный, не удосужившийся даже представиться, снова не понял чувства юмора. Парни молча наблюдали за мной. И тогда я, хмыкнув, одним слитным движением выхватила бластер у горе-вояки и наставила ему прямо в лоб:

— Убит. И ты, и мы вместе с тобою.

Гвардеец побагровел:

— Да я…