— Не торопись сбегать, Тайли. Твоей руке нужен покой, так что позволь мне самому побеспокоиться о завтраке. Думаю, я вполне смогу повторить вчерашние блюда.

— Сыр и хлеб? — с трудом сдерживаю улыбку.

— И чай, — добавляет в голос наигранного возмущения, словно я сильно недооценила его возможности.

Он шутит. Улыбается. Разрешает обращаться по имени.

Мне всё ещё сложно привыкнуть к этому новому Кейну Кордэйну.

Когда он, уже переодевшись, покидает комнаты, я всё-таки поднимаюсь, чтобы умыться и надеть верхнее платье… но резкая боль в предплечье вынуждает отложить эту затею.

Приходится просто снова накинуть поверх нижней сорочки плед.

Интересно, как бы Кейн отреагировал, если бы я попросила его помочь мне с платьем?

Эта мысленная картинка заставляет губы тянутся в глупой улыбке.

Я отчётливо понимаю, что играю с огнём, но даже думать не хочу о том, чтобы остановиться.

Я продолжаю улыбаться всё время, что умываюсь и привожу себя в порядок, но когда возвращаюсь в комнату, то прохожу мимо окна, через которое виднеется опушка леса. Память о вчерашнем страхе стирает улыбку с моего лица.

С замиранием сердца всматриваюсь в лесную чащу.

Возможно, это всё моя мнительность, но мне кажется, что там и сейчас кто-то блуждает. Как будто тёмные силуэты отделяются от толстых чёрных стволов деревьев и…

— Не подходи к этому окну.

Вскрикиваю и дёргаюсь, когда Кейн неожиданно оказывается прямо за моей спиной.

— Мне показалось, что там между деревьев…

Он отставляет поднос с завтраком и тянет меня за плечи, уводя в сторону.

— Вот поэтому и не стоит находиться рядом с окном, Тайли.

— Снаружи светит солнце, так что едва ли кто-то мог меня увидеть, — решаю зачем-то оправдаться.

— Ты права, но я всё равно прошу тебя быть осторожной. У тебя остался тот нож, что я подарил тебе перед отъездом в столицу?

— Да, — вспоминаю, что сначала хранила его в кухонном сундуке, а потом перенесла в новую комнату.

— Носи его всё время с собой, Тайли.

Сглатываю.

— Кто-то может пробраться в замок?

— Не думаю. Наёмники не любят рисковать своими жизнями, так что едва ли решаться сюда сунутся. Но будет лучше, если нож будет постоянно при тебе. Договорились?

Киваю.

— Они так и будут сторожить замок?

— Я обязательно решу этот вопрос, Тайли, — серьёзнеет. — Выловлю, каждого наёмника в своих лесах и уничтожу по одному.

— Самостоятельно??

— Это не так сложно, когда не задыхаешься от слабости и не рискуешь неожиданно потерять сознание, — с его губ слетает смешок, но мне от этих слов делается не по себе.

Не хочу, чтобы он оказался наедине с убийцами в лесу.

— На место одних наёмников придут новые. Разве не так? — пытаюсь намекнуть на безрассудность этой идеи.

— И их ждёт та же участь, — расслабленно пожимает плечами, а затем жестом предлагает мне пройти к столу, на котором уже стоит поднос с завтраком

— Это может длиться месяцами. Ваши враги не скрывают своих намерений, делая нас заложниками каменных стен. Что, если однажды их терпение иссякнет? И разве не может герцог потребовать от своих людей более решительных действий? — замечаю тихо. — Замку нужны люди, которые бы могли обеспечить доставку провизии. Замку нужна охрана.

— Нужна. И я найму людей… после того, как соберу налоги.

То есть к осени? До этого времени может многое произойти, и мы оба это прекрасно осознаём.

В воздухе повисает напряжение.

Я уже поняла, что Кейн ненавидит признавать собственную уязвимость… а отсутствие денег — это тоже уязвимость. Беспомощность. Слабость.

Подобное признание даётся Кейну болезненно.

— Тайли, — продолжает тихо, впервые не смотрит в лицо, а устремляет взгляд куда-то вдаль, где за окном проплывают низкие облака. — Как младшему сыну в семье, мне не было положено землевладение. Меня с младенчества учили воевать, но я не разбираюсь ни в торговле, ни в управлении большими земельными наделами. Мой отец занимался лишь сбором податей, а всё свободное время проводил в праздности. Делами в имении заправлял старый приказчик, и в его обязанности не входило делиться наблюдениями с господскими сыновьями.

— Хотите сказать, что вы… — ловлю его вздёрнутую бровь и исправляюсь. — Ты… ты не знаешь, что делать со своими владениями?

— Я понимаю, что неправильно собирать с людей подати посредине зимы, потому что они на это не рассчитывали… но не знаю, как иначе можно пополнить собственную казну.

Замечаю, как напряжены его плечи.

— У вас… у тебя осталось немало ценных вещей в сундуках. И если бы удалось их выгодно продать, то золота бы хватило продержаться до осени…

— Даже если бы удалось продать содержимое сундуков, — он делает акцент на слове “если”. — То едва ли этого золота хватило бы на оплату надёжной охраны.

Глава 40. Сырая идея

Таэллия

Весь день я думаю о нашем разговоре, прикидывая и так, и эдак, но понимаю, что мои идеи требуют времени, инвестиций и свободы действия. А это то, чего у нас как раз нет.

Как можно что-то строить и развивать, когда мы оказались практически заложниками в этом замке?

Какой-то замкнутый круг.

Тем более теперь, когда враги лорда Кордэйна засомневались, в его готовности тихо умереть от яда. Почти уверена, что после вчерашней стычки, они ждут подкрепления.

Сколько времени у нас в запасе? Сутки? Двое суток?

А что будет, когда наёмников станет больше?

Что, если они перекроют для нас возможность получать еду? А это совсем несложно — стоит только припугнуть тех, кто подъезжает к замку.

На сколько хватит наших запасов? Возможно, мы и продержимся какое-то время на рыбе, которую удастся выловить в гроте, но что дальше? Как долго это может продолжаться?

Тревожность нарастает, и я ловлю себя на том, что, проходя мимо окон, стараюсь держаться подальше.

Когда солнце начинает клониться к закату, к замку подъезжает телега. В извозчике я узнаю Сайма — сына тётушки Марты, и спешу к массивным кованым дверям главного входа.

Ещё с вечера Кейн всем запретил открывать наружные двери без его ведома, так что