София

Накрывшись с головой одеялом, мелко подрагивала от пережитых недавно эмоций. Прокручивала раз за разом слова короля в голове, и живот сводило от страха, но какого-то не совсем правильного, с налетом возбуждения и эйфории.

– Я слышу тебя, – вновь прозвучал бархатный голос в ушах. – Я слышу…

Да сколько можно уже, а?

Чур меня, чур!

Согнувшись пополам, обхватила себя под грудью, сворачиваясь в клубок и тихо радуясь, что Блайд в кои-то веки не лез со своими язвительными комментариями, и даже почти не отсвечивал, лишь тусклые бело-лазурные искорки время от времени пробегали по круглому майну.

Это удивительно, но, похоже, как и я, мой магический помощник находился под впечатлением от итогов нашей занимательной прогулки.

М-да, нашли таки, что называется, себе приключение на попу, как бы по этой попе не отхватить. Или по голове, что верней.

Вздохнув, зажмурилась, остро сожалея, что сон для меня сейчас непозволительная роскошь. Не зря же говорят, что если случилось нечто из ряда вон – ложитесь спать, на бодрый ум решения зачастую приходят более верные. К тому же, опять-таки не зря на эту тему существует множество поговорок. Но, увы и ах. Пару-тройку дней (надеюсь, по крайней мере, на это) сон – это не про мою честь.

Спустя какое-то время, устав прятаться, как притаившийся от кота мышонок под веником, высунула нос наружу, тихонько спросив:

– Как думаешь, он, правда, нас почуял?

– А есть сомнения? – притворно лениво ответил Блайд, несколько раз мигнув ярким фиолетовым отсветом, что интерпретировалось как злая досада. Видимо, артефакт уже неоднократно успел пожалеть, что послужил инициатором нашей, несомненно, чреватой вылазки.

– Нет, – с тяжелым вздохом признала я. – Какие там сомнения, уверена, ты бы знал, если бы в том переходе еще кто-то имелся. Например, какая-нибудь другая девушка.

– Угу, мечтай. Нет, слова величества относились именно к нам. Точнее, к тебе.

Хмуро зыркнув на помощника, недовольно поморщилась. Ну что он за артефакт-то такой? Как что-то хорошее, так это его заслуга. Как сомнительное – так он тут ни при чем. Ужас.

– И что теперь?

– А что теперь? Ничего. Прибудет твой галиум, потусуешься тут несколько дней-недель – и фьють дальше, покорять следующий мир, подумаешь, нашла проблему.

Мне бы успокоиться после его напоминания о том, что действительно, я-то уж вряд ли со своим попаданским геном здесь задержусь, однако напротив, внутри все воспротивилось тому, чтобы снова куда-то переместиться, неприятно царапая изнутри грудную клетку.

Не хочу. Вот правда. Я хоть и побывала пока что только в нескольких мирах, но уже более никуда не хочу.

Я не знала этого мира, не знала его реалий, видела лишь кабинет его величества и немного дворец, но этот мир вместе с тем самым дворцом сейчас почему-то чудился родным домом. Однако вслух эти мысли не выразила, сглатывая горький ком в горле.

– Слушай, – встрепенулась от пришедшей в голову трезвой мысли. – А почему мы вообще прячемся? Он же в курсе о таких, как я. Более того, сражался вместе с ними за свободу своего народа. Почему в открытую пред ним не предстать? Мол: так и так, вот я покамест первая Ходящая, мы у вас здесь немного перекантуемся, эм, то есть, побудем… Поживем! Ну, не знаю, в общем, как-то так. Речь, что ли, написать? А то глупо как-то сказала, м-да.

Фыркнула, широко улыбнувшись. Я так загорелась этой идеей, что невольно подпрыгивала от нетерпения. Но мой пыл умерил сначала тихий, а затем громкий скрежещущий хохот Блайда.

С подозрением прищурилась, куснув губу от плохого предчувствия.

– Что такого смешного сказала?

– Ой, не могу… Какая же ты наивная порой бываешь, Софи. Даром что почти тридцатник справила. Не знал бы, сколько тебе на самом деле лет, решил, что имею дело с пятнадцатилетней зеленой девчонкой.

– Вообще-то до тридцати мне меньше чем пять лет еще жить, так что не надо тут мне. Лучше нормальным языком поясни, что не так!

– Аха-ха-ха… Ой, был бы живым, живот надорвал. Аха-ха.

– Хорош ржать! – рыкнула, нервно убирая со лба волосы. – Говори!

– Неужели ты думаешь, что вправе открыть кому-то свою суть или попросить помощи, невольно раскрывая то, кто ты есть во время своей миссии? Не-е-ет, моя родная, так это не работает, иначе какой в этом толк? Даже если ты скользнешь в свой мир, что, впрочем, маловероятно, ты не сможешь предстать перед своими знакомыми. Мир попросту не позволит. В Тарри, как и во всей связке, действительно никого не испугает то, кем ты являешься, но открыть себя ты не имеешь права. Да само мироздание не позволит такому случиться. Ты не можешь никому о себе ни сказать, ни написать, ни выразить жестами. Просто не сможешь, таковы правила.

– Глупость какая-то, – пробормотала, хмуря брови. – Реально же глупость. Ладно, в других мирах, там да, понять могу. Но здесь, зачем?

– Правило везде и всюду едино, – усмехнулся Блайд. – Даже если о тебе знают, открыться ты не вправе сама, запомни. А если все же нарушишь запрет, тебя попросту сотрет из той реальности, где ты его нарушила. Помнишь ощущения?

Еще бы забыть. Меня передернуло. Но вместе с тем что-то мне в словах Блайда показалось странным.

– А если человек сам поймет, кто я?

– Если уж сам, то и взятки гладки, но и подтверждать его догадки не спеши. А то раз и все, потом снова будешь валяться пластом и стенать, как тебе плохо.

– Главное, что во время стирания не убьет, – вздохнула, укоризненно протянув: – Но ты прав, ощущения приятными не назовешь. Умеешь же ты портить настроение, Блайд. Кажется, я обнаружила в тебе этот талант. Но все равно я останусь при своем мнении, что этот запретительный закон – полная тупость.

– Оставайся, кто же мешает. Знаешь, сколько вообще бывает смехотворных законов? Тьма! Но кто сказал, что незнание этих законов освобождает от последствий? Верно, никто. К тому же, ты помнишь, кем тебя посчитали? Ага, да, шпионкой. А что хотели сделать? Судя по твоему вытянувшемуся лицу, ты вспомнила. Кто сказал, что перед тем, как тебя того самого… вздернуть, кто-то будет слушать твои попытки сказать, что ты не баран? Точнее, шпион?

Что ж, корень истины в словах помощника имелся. Хоть я и чувствовала: король не такой, он