— Ну как? Полегче? — с беспокойством переспросил Льюис, на что Джэйн только кивнула.

Она наконец вновь ощутила себя свободным человеком, мысли которого принадлежат только ей одной и никому кроме! Это было что-то схожее с эйфорией, вот только продлиться ей долго не дали.

— Ты должна начать читать тот справочник, что оставил в твоей комнате мастер, — сурово начал Льюис. — Если ты не запомнишь, как заботиться о растениях и не будешь предупреждать их желания, они будут тобой командовать!

— Что ты мне дал? — повертев в руках опустевшую кружку, задумчиво спросила Джэйн.

— Это укрепляющее зелье, — раздражённо ответил Льюис. — Ты поняла, что я тебе сказал?

— Поняла, — кивнула Джэйн. — И сколько будет длиться эффект?

— Ночи должно хватить. Утром я позабочусь о теплице, чтобы у тебя появилось немного времени…

— А как же мастер? Тебя не накажут за своеволие?

— Только если ты провалишься, и вообще мастер занят подготовкой к празднику Урожая, ему сейчас не до тебя, — признал он.

Напоминание о празднике мгновенно испортило настроение. Подумать только, главное событие осени вот-вот наступит, а она тут погрязла в грядках, будто какая-то чумазая селянка!

— Видимо, мне стоит принести благодарность за подаренную возможность. — оттолкнувшись от ограды, довольно холодно произнесла Джэйн. Признаться, в тот момент она чувствовала себя особенно уязвлённой и не видела особой разницы между тем, чтобы продолжать носится по теплице, или заучивать огромную книгу. Возможно, для кого-то поступок Льюиса стал бы подарком судьбы, но Джэйн не могла оценить его по достоинству, потому не удержалась от укола: — Вот только я не знаю кому — на самом деле тебе, или же жалостливой Алисе!

— Ты неисправима! — фыркнул явно задетый Льюис и резко развернулся.

Он поспешил скрыться за дверью, тогда как Джэйн лениво осмотрела раскрасивший листву сад, с тоской поглядела на калитку и, ощутив нестерпимое желание как можно быстрее вырваться из этого плена, потащилась в дом. Перед тем как отправиться к себе, она наведалась на кухню: стащила из кладового шкафа несколько яблок, оторвала краюху свежеиспечённого хлеба и налила себе целый кувшин ароматного чая. И только после того, как отхлебнула немного свежей студёной воды из ведра, Джэйн заметила, что на столе оставлена какая-то еда, заботливо накрытая полотенцем. Скорее из любопытства, чем чувства голода, она подошла ближе. Под полотенцем находились горшочек с тушенными овощами, несколько вафель и маленькая пиала с чищенными орехами. Прикоснувшись к горшочку и поняв, что тот ещё тёплый, Джэйн ощутила внезапный резкий приступ голода. Испугавшись, что тот мог принадлежать какому-то растению, она на миг замерла, но услышав урчание собственного живота, решила всё-таки задержаться на кухне. Только после того, как горшочек опустел, а вафли и орехи распиханы по карманам, Джэйн, наконец, поднялась на мансарду.

Справочник по растениям сиротливо валялся в самом дальнем углу, куда и был некогда отправлен в приступе гнева. Джэйн неохотно его подняла и пристроила на конторке и зажгла фонарь. С явной неохотой она открыла книгу и принялась вновь разглядывать картинки. К её удивлению, первое растение показалось ей знакомым. Такое точно росло в теплице. Джэйн пробежала взглядом по названию, и сама не заметила, как углубилась в чтение. И хотя описание строения растения её не сильно увлекло, к требованиям по выращиванию и культивированию она отнеслась с поразительным вниманием. По мере продвижения в изучении Джэйн всё чаще ловила себя на неприятных мыслях. Там, в теплице, она многое делала не так. Излишний полив и рыхление создавали дополнительные проблемы, и будь Джэйн прежде чуть более рассудительна, то могла бы избежать больше половины всех свалившихся на неё мучений. Чувства досады и злости вновь поселились внутри, но сначала они даже немного помогали продвигаться — несмотря на постоянно наваливающуюся скуку, Джэйн продолжала читать. Ей отчаянно не хотелось вновь оказаться в ловушке собственной глупости, но силы были не равны и надолго их не хватило.

— Это не жизнь, а издевательство какое-то! — проворчала она себе под нос, отрывая взгляд от страницы. За окном уже стояла глубокая ночь, луна спряталась за тучи, и в комнате было слишком темно. Фонарь, устроенный на конторке, выхватывал из мрака лишь крохотный островок, внутри которого и находилась Джэйн. Всё остальное пространство тонуло в плотных кружевах тьмы, но внезапно слух уловил подозрительный шорох. Джэйн внутренне напряглась и уставилась в сторону лестницы, но чутьё её подвело, и голос донесся от окна.

— Как вам новый мастер, эйс Редиан? — каркающим голосом произнёс Нэриэл, и его силуэт выдвинулся из темноты.

Причина шестая. Предательство. Маркус

Двадцать три года назад

Маркус:

Он медленно шёл по ночному лесу, и тьма укутывала его подобно плащу.

«Едва ли все Привратники становились убийцами!» — чем дольше Маркус размышлял, тем больше убеждался в ошибке Нэриэла.

Воистину, тот, кому по судьбе и способностям не было дано добраться до Врат Тьмы, не мог понять их суть. Однако ситуация приобрела весьма скверный поворот. Он не мог исполнить этот приказ, но чётко понимал, что в случае неповиновения, превратится в новую мишень. Нужно было что-то придумать, но времени у него оставалось в обрез. Нэриэл не терпелив и, едва забрезжит рассвет, затребует результата.

Торопливо пробиваясь сквозь чащу, Маркус уже жалел, что выбрал пустыню. Она была слишком далеко от дома, и теперь он попросту терял время. Впрочем, корить себя ему не стоило. Ночная прогулка помогла сосредоточиться и увидеть то, что раньше оставалось им незамеченным.

С тех пор, как исчез Творец, миром правили демоны. Увы, у них не было способностей и возможностей поддерживать существование всего, но они нашли своеобразный способ управлять мирозданьем. Они назвали это Игрой, в которой каждому была отведена своя роль. Судьба больше не зависела от собственных устремлений, а стала прописанным сценарием. Вот только демоны оказались не способны не только творить, но и испытывали явные трудности с фантазией, а потому быстро стали зависимы от надоевших однообразных шаблонов. Именно тогда они стали прибегать к помощи тех, в ком сохранились остатки былого величия Творца. Эльфы, гномы, феи и прочие создания, способные к магии, нередко похищались или же заманивались тёмной стороной для подобной работы. Но иногда способные