Однако я промолчала, и даже позволила увести себя к помосту.

Стоило нам подойти к танцующим, как вокруг зашептались, загомонили — удивленно, восхищенно, одобрительно:

— Его светлость… Его светлость здесь…

— Неужели танцевать?..

— А с кем это он?..

— С невестой, конечно. Ты что, газет не читаешь?..

— Да-да, она из наших. Представляете? Такая, как мы…

— Надо же…

Толпа расступилась, освободила место в самом центре помоста, а потом сомкнулась за нашими спинами, отрезая от Фокс и ее лакеев. И только мы встали в ряд танцующих, коснулись ладоней друг друга, как опомнились музыканты. Хвала Создателю, выбрали они довольно простой танец. Всего-то и нужно было —переходить от партнера к партнеру и кружиться под веселую мелодию в такт бубну.

Но прежде чем танец начался, я почувствовала на себе обжигающий, полный ненависти взгляд.

Сайрис смотрела на меня в упор, с такой всепоглощающей яростью, что даже мамина заколка в волосах потеплела — видимо, блокировала проклятья, которые «милая» дама мысленно посылала.

Герцог сжал мои пальцы, я вскинула голову, почти привычно окунаясь в синеву его глаз, и тут же забыла об оставленной где-то там, за помостом, леди Фокс.

— Прошу меня простить… — произнесла быстро.

Идеальная бровь его светлости вопросительно приподнялась.

— За что же?

— За то, что обязательно оттопчу вам ноги. Потому танцую я скверно.

Айрэн фыркнул и расхохотался.

А дальше… Дальше нас закружил танец, и я сосредоточилась на простых движениях, чтобы в самом деле не оттоптать ноги высокопоставленному королевскому вельможе.

С него станется спросить с меня и за это.

После первой смены партнера я оказалась в паре с тощим, усатым господином, который шумно дышал, то и дело сбиваясь с такта. Герцог же пытался увернуться от его тучной партнерши. Когда мы с Волфом встретились, то улыбались друг другу так, словно не виделись вечность.

Вторая перемена далась легче. Доставшегося мне коренастого парня я вообще не интересовала, он следил за подружкой, строившей глазки герцогу. Когда пара вновь сошлась вместе, парень начал ей что-то сердито выговаривать.

Я прыснула со смеху, а Айрэн лишь качнул головой — то ли осуждающе, то ли понимающе.

— Ревность питается сомнениями, — произнес он, перехватив мой взгляд. — Это не самая прекрасная сторона любви. Но порой самые искушенные и сдержанные из нас не могут ее скрыть.

Я пожала плечами и… случайно наступила ему на ногу.

Чтобы испытать ревность, нужно, прежде всего, влюбиться. А нам это не грозит.

К очередной смене партнера я уже совершенно не волновалась и не сразу обратила внимание на того, кто шагнул ко мне, чтобы подхватить в танце.

— Все-таки есть кое-что, что ты делаешь не особенно хорошо, Зои Льевр. Это утешает. А то на твоем фоне я уже успел остро ощутить собственное несовершенство, — насмешливо хмыкнул знакомый голос…

— Коннал, — выдохнула я, от неожиданности споткнувшись на ровном месте. Он что, меня преследует? —Ну, на застенчивого, неуверенного в себе юношу ты меньше всего похож. И как, скажи на милость, ты здесь очутился?

Я невольно покосилась на герцога. С ним танцевала очаровательная, юная брюнетка. Однако Волф на нее даже не смотрел, а вот с нас не сводил глаз.

— Ты слишком стремительно исчезла. Мне захотелось попрощаться, — не смутился «партнер».

— Что ж… Прощайте, господин Наали.

— Не так быстро, маленькая Зои… — неожиданно наклонившись ко мне, хрипло, почти интимно протянул Коннал.

Это прозвучало настолько неожиданно и странно, что я на мгновение замерла. Хотелось отстраниться, сбежать к герцогу, но в этот момент бубен сменил ритм. И вместо того, чтобы просто вместе закружиться в танце, Коннал приподнял меня и закружился сам.

Дух захватило, и я невольно ахнула.

— Прощайте… Нет, до встречи, зайка Льевр, — шепнул Наали прежде, чем вернуть меня его светлости.

И что это было?

Да все что угодно, только не танец двух друзей. Неужели, Коннал пытался со мною флиртовать?

Поразмыслить над этим как следует я не успела, поскольку Айрэн с видом собственника, фактически вырвал меня из рук северянина. А потом…

— Зои Льевр… — рыкнул он.

Синие глаза потемнели, ноздри гневно трепетали, а на висках вздулись вены. Герцог был в такой ярости, что едва сдерживался.

Ой… Сердце пропустило удар, а потом пустилось вскачь.

— Айрэн, я…

— Да, Зои! Вы! Всегда, Хнир вас побери, вы! — процедил он сквозь зубы.

Так, значит, да?..

— На этот раз не только я, ваша светлость, — не осталась я в долгу. — Именно вы повели меня танцевать.

— Даже если бы я повел вас в храм Создателя, вы и там отыскали бы неприятности на свой хорошенький маленький зад, Зои Льевр! — зло… очень зло прошипел герцог.

А потом мы разошлись. Меня подхватил пыхтящий господин, Волф утащила его тучная дама. Вот только о танце уже не думалось. И сердце не желало останавливаться — оно колотилось все быстрее, все отчаяннее, а еще появился вопрос.

Если герцог на меня злился, почему назвал мой зад хорошеньким?

Очередной круг закончился почти мгновенно. Я надеялась, что лорд уже успокоился, но нет. Теперь темно-синие глаза стали почти черными, в их глубине разгоралось жаркое, свирепое пламя.

— Я запрещаю вам кокетничать с другими мужчинами, — оскалился он, прижимая к себе так крепко, что я услышала стук его сердца.

Оно билось лихорадочно и неровно — как мое собственное.

— Я не кокетничаю…

— Запрещаю, слышите, Зои? Пока вы моя…

— Ваша?..

Ответить он не успел — я опять оказалась в паре с коренастым ревнивцем. Впрочем, какое мне дело до чужого парня, когда мой собственный жених ведет себя как… как…

И когда мы вновь сошлись, герцог, нарушая весь рисунок танца, тут же стиснул меня в объятиях.

— Да, моя… — выдохнул мне прямо в губы, почти касаясь их своими. — И я никому не позволю…

Продолжить он не успел.

Кольцо Волфов с силой сдавило палец, заставив дернуться и охнуть от неожиданности. Мамина заколка нагрелась, обжигая кожу головы, камея тревожно завибрировала у самого горла… И в следующее мгновение что-то с громким хлопком взорвалось сбоку от нас.

Земля содрогнулась. К небу взметнулся столб пламени, рассыпая вокруг шипящие, раскаленные искры.

Меня накрыло волной резкой боли и, вырвав из рук герцога, швырнуло куда-то в сторону. Но упасть я не