Я упрямо посмотрела ему в глаза: несмотря на то, что меня сейчас колотило мелкой дрожью, я была непреклонна.

— Лучше я все это смою.

— Как смыла с себя мой запах? — ревниво заметило это чудовище.

— Чтобы не бесить волка, — напомнила я.

— Собственный запах его не бесит! Успокаивает. Если окунешься в реку, придется повторить то, что мы делали ночью.

Я глубоко вздохнула и сдалась: пусть лучше трется об меня.

Он же только хмыкнул:

— А я думал, ты выберешь другое, Ева.

— Как ты можешь шутить после того, как прогнал своего друга? — вспылила я, а Теодрик тут же посерьезнел.

— Друзья не трогают чужих женщин.

Я ошарашенно захлопала глазами.

— Он сказал, что я проклята.

— Я тоже проклят, — хрипло пробормотал альфа, уткнувшись носом мне в шею. — Возможно, поэтому мы встретились.

— Что?

— Ничего, Ева. Теперь нам придется ускориться. Если мой бывший друг не забрал Рину, мои планы не изменились.

— А если забрал?

— Тоже не изменились.

Он, кажется, закончил с этими обтираниями и, уже успокоившись, подтолкнул меня в сторону лагеря.

— За что ты ненавидишь генерала? — неожиданно даже для себя спросила я. Спросила и прикусила язык, думала, альфа не ответит.

Но он ответил:

— Он сжег заживо мою стаю. Мою пару и моего сына.

Пока мы возвращались к костру, я успела много-много раз пожалеть о своем вопросе. Вот зачем мне это знание? Мы не перестанем быть врагами. Потому что теперь я знаю, за что Теодрик ненавидит людей. Оправдывает ли это его в моих глазах? Нисколечко! Я потеряла отца и жениха, но не пошла портить других девиц и завоевывать чужие земли!

Девушки не должны расплачиваться за грехи генерала. Но в одном мы точно сходились — Дорсан должен заплатить за все.

Оказалось, что Дагольф Рину не забрал, и это определенно было удачей. Девушка уже проснулась и начала волноваться, когда не увидела никого в лагере. Пришлось ей объяснять, почему дальше мы будем следовать втроем.

Выслушав меня, Рина потрясенно кивнула. Не стала ничего говорить или спорить, просто быстро собралась в путь. Хотя я видела, что она расстроилась. Неужели Дагольф ей настолько понравился?

Понравился или нет, а он пытался взять меня силой. Что он там говорил? Что я как-то по-особому пахну? Теодрик тоже постоянно твердил про этот запах. И Лиам, кажется. И другие альфы, когда распределяли волчьих невест…

Если в начале нашего пути к убежищу Дорсана я в глубине души надеялась, что смогу остаться с людьми, искать у них защиты, то теперь в моей голове созревала мысль о том, что лучше бы генералу погибнуть от когтей и клыков Теодрика. Оставаться с альфой я тоже не желала, но и попадаться в руки людям снова не хотелось. Если же я такая желанная для вервольфов, то меня просто так не отпустят.

И лучше бы мне сбежать до того, как мы окажемся в лагере человеческой армии.

Сделать это можно было с помощью Рины, но зная, что альфа нас подслушивает, я за весь день пути так и не рискнула заговорить с ней об этом. А она, к счастью, не говорила со мной о случившемся ночью. Хотя, возможно, слух у Рины был намного хуже слуха Дальгольфа, и девушка ничего не слышала. Я надеялась на это.

В любом случае, я с замиранием сердца ждала следующего привала и придумывала, что сказать альфе. Вернее, как ему отказать. Потому что чувствовать себя шлюхой мне не хотелось. Либо он поймет, либо на этот раз я буду сопротивляться! Нет, больше никакой сладости. Никакой пустоты!

Но, к моему огромнейшему удивлению, сопротивляться не пришлось.

— Дагольф продолжает следовать за нами, — объяснил Теодрик после ужина, — поэтому сегодня я не сомкну глаз. А ты отдыхай.

Приказав это, альфа перекинулся в волка и ушел в лесную чащу. Я же закуталась в плед и почти сразу провалилась в сон: все-таки длинная дорога выматывала, а подумать обо всем я умудрялась в пути.

Утром я чувствовала себя замерзшей: все-таки спать рядом с альфой было теплее, чем без него. Но все равно выспалась и была полна сил и решимости поговорить с Риной. Тем более что девушка заявила, что уже к вечеру мы будем на месте.

У меня просто не осталось времени на раздумья.

Как назло, вервольф далеко от нас не отходил. Я, конечно, понимала, что он стережет нас. И стал стеречь еще больше, когда Рина сообщила, что поблизости может быть армия Дорсана. Небольшая, последний оплот, но все равно армия. Понимала и в то же время злилась, потому что мне был нужен этот разговор.

Я должна была знать, на моей ли она стороне.

Время близилось к полудню, когда мне в голову пришла идея. Мы по-прежнему двигались вдоль реки — от устья к истоку, и глядя на бурный поток, я поняла, что может приглушить наши слова. Поэтому сразу же попросила о привале и о возможности искупаться.

Теодрику это не понравилось: он сильно сдавил челюсти и окинул меня злым взглядом. А я плюнула на гордость и ответила ему умоляющим. Сотни раз видела, как женщины в моем поселение уговаривают таким вот способом своих мужей на что угодно. Неожиданно это сработало. Альфа отпустил нас к реке.

Мы стянули одежды и вошли по колено. Удары воды о камни приглушили мои слова, но Рина должна была меня услышать:

— Нам не обязательно идти с ним.

— Что? — переспросила девушка шепотом. — Но уговор был в том, что я приведу альфу Теодрика к Дорсану. Он его убьет, а тебя освободит.

— Он освободит тебя, — напомнила я. — Меня он отпускать не желает. И ты так в нем уверена? В том, что он победит генерала?

Рина умылась и посмотрела на меня с прищуром.

— А ты сомневаешься?

Я серьезно задумалась над ее вопросом. В том, что Теодрик — сильнейший из вервольфов, я не сомневалась ни капли. Дагольф не стал с ним сражаться, и другие звери из альянса альф тоже. Значит, боялись. Но в нем нет холодного расчета, трезвой головы, лишь ярость.

— Он ослеплен ненавистью.

И я его… понимала, что ли. Понимала, почему он мстит генералу. Но также понимала, что…

— Альфа сам