— А вдруг больше не ищет? — усмехнулась Рина. — Я вижу, как он на тебя смотрит. Глаз не сводит. Может, ты нечто большее, чем просто игрушка, Ева? Не думала о том, что после убийства Дорсана альфа сделает для тебя все, о чем попросишь?

— Зверь?!

— Он в первую очередь мужчина.

Мне не понравились намеки Рины, и я вернула разговор туда, откуда начала.

— Значит, ты не хочешь сбежать?

— Хочу, — серьезно посмотрела на меня девушка. — Но после.

— А если после будет поздно?

— Не будет. Обещаю.

Она вышла из воды, оставив меня наедине с собственными мыслями. И самой главной из них была — Рина что-то недоговаривает.

Впервые я задумалась, куда на самом деле мы идем.

Глава 18

Теодрик

Альфа злился. Для разнообразия не на свою пленницу, а на самого себя. Потому что должен был думать о том, как разорвет глотку своего врага. Отомстит за семью, свою стаю. А вместо этого он думал о Еве. Даже не думал, мечтал.

Раньше у Теодрика была цель. Убить. Уничтожить генерала. Избавить мир от его существования! Что будет дальше, его совершенно не интересовало. Да и не было никакого «дальше». За этой целью ему виделась исключительно тьма. Конец всего. Теодрика не волновало, как он потом станет жить. Он жить не собирался.

Так было до недавнего времени. Пока в его жизнь не вошла Ева.

Нет, маленькая ведьмочка не стоила того, чтобы отказываться ради нее от мести. Но заставляла задумываться, что ждет его в будущем. Вообще задумываться об этом самом будущем.

С ней.

С человеческой девчонкой! С игрушкой на одну ночь! Но это раньше она была игрушкой. А потом он увидел ее в объятиях Дагольфа, и все изменилось в одночасье. Теодрик понял, что точно не отдаст ее и не отпустит. Более того, он выживет, чтобы не оставлять ее одну. Ведь Ева может попасть в лапы такого, как бывший друг.

Потом ему придется ее отпустить, но это будет потом. А пока…

Девушки вернулись к лошади: Ева пахла чистотой и свежестью, и волк внутри утробно зарычал, требуя отметить ее своим запахом. Теодрик перекинулся и перехватил свою пленницу, прежде чем она присоединилась к Рине. Заключил в объятия со спины, утыкаясь носом ей в шею.

Ева дернулась, готовая отбиваться и бежать. Теодрика это бесило: то, что она по-прежнему продолжает с ним бороться. А вот его волку нравилась ее строптивость. Ему хотелось ее покорить, приручить. Да только как приручить ту, что его боится? И не признается в том, что им хорошо вместе. Только в чувственных играх на ложе Ева раскрывалась, отдавалась ему целиком, переставала думать и наслаждалась тем, что он ей дарил.

Все остальное время она была скована и просто терпела его. Вот как сейчас: бежать передумала или поняла, что бесполезно, но ни на мгновение не расслабилась. Словно он не девушку обнимал сейчас, а выточенную из дерева фигуру.

Так не пойдет!

— Можешь ехать, — приказал он Рине.

— Предлагаешь мне идти пешком? — ощетинилась Ева. Когда она злилась, она будто оживала, из статуи превращалась в человека. Но Теодрику не хотелось ее злить. Он хотел от нее совершенно иного.

— Поедешь на мне.

Рина кивнула и, не оглядываясь, направила лошадь вперед, альфа же развернул Еву к себе и потянулся к ее губам. Девушка отвернулась, отчего он поцеловал ее в щеку.

— Я не хочу, — ответила Ева твердо, хотя Теодрик почувствовал, что она едва заметно дрожит.

— Чего ты не хочешь? — уточнил он. — Чтобы я тебя целовал?

А она вдруг ударила ладонями по его груди, резво высвобождаясь из его объятий. Не ожидавший такого Теодрик даже качнулся назад, неосознанно отпуская девушку.

— Чтобы ты меня трахал! Чтобы использовал как шлюху!

Она не пыталась сбежать: это было бы ошибкой. Но Ева просто стояла в паре шагов, сжимала кулаки и яростно сверкала глазами. Красивая и дурная!

Потому что любая на ее месте давно бы поняла то, что совсем недавно понял сам Теодрик. Он успел прикипеть душой к этой простой девушке. Она его зацепила, увлекла. Ни над одной волчьей невестой он так не трясся. Ни об одной так не заботился.

— Шлюхой, да? — выплюнул альфа. — Шлюхой ты была в шатре, Ева.

— И прошлой ночью! — прошипела она.

— Ну нет, — зло усмехнулся Теодрик. — Я в курсе, что ты мало знаешь о плотской любви, но разницу должна была понять. Между тем, что было в первый раз, и между тем, как я отношусь к тебе сейчас.

— Не заметила!

— Так я объясню. К шлюхам не относятся так внимательно, не беспокоятся об их удовольствии. Их не обнимают, не целуют. Их просто ставят в нужную позу и имеют.

Щеки Евы запылали: на этот раз не от ярости, а от стыда. Теодрик отметил это с удовольствием, потому что знал, что сейчас она вспоминает и представляет их ночь.

— Ты… — выдохнула она и осеклась. Посмотрела уже не так уверенно: в колдовском взгляде мелькнула растерянность.

Теодрику больше всего на свете хотелось вновь насладиться сладостью ее тела. Притянуть Еву к себе и целовать. Но это означало пойти наперекор тому, что он только что сказал. Показать, что слово альфы ничего не значит. А ему, бесы его забери, хотелось ее взаимности! Доверия.

Теодрик сдержался. Только Предки знали, чего ему это стоило. Но впервые за долгое время у него появилась новая цель, он увидел будущее после собственной мести. И в нем была Ева. Он соблазнит ее, приручит потихоньку, проникнет в сердце и душу.

Но сначала нужно разобраться с Дорсаном.

— Разберемся с этим после того, как я убью генерала, — сказал альфа и посмотрел вдаль, где за деревьями уже скрылась Рина.

— Теодрик…

Если бы не волчий слух, он бы решил, что ему бы почудился этот шепот. Альфа оглянулся на Еву, вскинул бровь.

— Что?

Он уже привык читать в ней самые незначительные чувства. Сейчас девушка колебалась, словно хотела в чем-то признаться. Теодрик хотел, чтобы она наконец-то сама призналась в той связи, что появилась между ними, но Ева лишь сжала губы и помотала головой.

— Нет, ничего.

Чем вызвала новый приступ раздражения, который он тут же мысленно