Аид удовлетворенно кивнул, достал из ящика стола увесистый мешочек и положил пред собой, поманил сбитую с толку девушку к себе.

— Ты принимаешься в Туманную Заводь на должность моей личной помощницы, Ясень-Ра, с испытательным сроком в три дня. Возьми. Здесь хватит на добротную одежду и почтовую сумку, это твое первое задание. Иди. Жду тебя в моем кабинете завтра утром в семь. Не опаздывай. Дорогу спросишь у любого стража. Постой и белье запросишь у кастеляна.

…За пришибленной девушкой, прижимающей к груди мешочек монет, захлопнулась дверь. Лоб Аида-Генеса рассекла хмурая складка, маг достал из почтовой шкатулки присланную шпионами-тайниками характеристику на девушку, несколько раз перечитал, находя в краткой информации полное подтверждение ее слов.

Откинув желтый лист, мужчина сжал переносицу пальцами, совершенно не понимая, как это возможно. Как возможно то, что столь разные положением и характерами девушки могут быть так сильно внешне между собою похожи? Такое ведь попросту не может быть. Однако ведь было. Если бы Аид допускал хотя бы небольшой процент, что его семья и невеста могут быть живы, у него бы и тени сомнений не возникло в истинной личности Ясень.

Решительно поднявшись, Аид подошел к секретеру, магией открыл потайную полку, где уже долгие годы хранились личные вещи его семьи и фотоснимки. Он достал повернутую оборотной стороной картину, перевернул; кадык нервно дернулся, челюсти сжались. Со снимка на него смотрели давно погибшие родичи и… она. Его несостоявшаяся невеста. Родичи улыбались так светло и тепло, будто всего через месяц с ними не случится того, что случилось, а она — спокойно и нежно, словно и не станет случайной дланью краха его рода.

Расель-Дефабиано, младшая принцесса западного королевства, по официальной версии, за год до трагедии прибывшая на воспитание в род будущего мужа, как то полагается по обычаю тех земель.

Если представить на секунду, если допустить, что его родных в тот день не убили, их похитили и удерживали где-то столько лет, а Ясень ― именно сбежавшая Расель… Аид зажмурился, полынная горечь стерла забрезжившую было надежду, пальцы сжали раму до белых фаланг.

Допустить можно все что угодно, только он видел, видел их тела.

Ко всему прочему, выживи Дефабиано, ей было бы столько же, как и ему самому, ведь они одногодки, в то время как горожанке Ясень-Ра не больше двадцати пяти.

Аид задумчиво смотрел на невесту, обрисовывал кончиками пальцев овальное лицо, мягкие, словно пух, каштановые волосы, прихваченные с боков живыми нежнейшими бутонами роз, в тон оттенка ее кожи, вздернутый носик, фиалковые глаза и маленький пухлый рот.

Его несостоявшаяся супруга.

Генес со сдержанной злостью вкинул портреты на место, с глухим стуком захлопнулась полка. Маг чеканно обернулся, скрестились за спиной руки с длинными пальцами, унизанными перстнями, беззвучно слетело заклятие, превращая характеристику Ра в пепельный грифель.

Глава 4

За время аудиенции Ясень народу в домике существенно прибавилось, да так, что и яблоку не нашлось бы места для падения. В спёртом воздухе витало напряжение, затаенный страх с привкусом обреченности, неприятным осадком жалящий кончик языка. С трудом выбравшись на улицу, девушка оказалась еще в большей толпе.

— Разойдитесь, не напирайте! — в людском гудящем гомоне раздавались суровые выкрики стражей, неприятно звенел и скрежетал металл оружия и лат. — Аид-Генес примет каждого. В сторону! В сторону, сейчас же!

Однако порядком напуганный и находящийся на грани отчаянья народ будто бы и не слышал предупреждений, каждый желал протиснуться в нутро домика, словно уверовав: чем скорее их примет лорд, тем выше их шансы на получение рабочего места. Ясень зажали со всех сторон, мешая не только сделать и шага, но и свободно вдохнуть; мужской локоть больно ударил под ребра, точно оставив синяк, еще одна сильная конечность порядком давила на солнечное сплетение, а выкрутиться — никак, ее точно зажали в кузнечных стальных тисках.

Девушку охватил первобытный ужас, дыхание перехватило, пред глазами запрыгали черные мушки, крики стражей уже доносились как из-под толщи ледяной реки, еще чуть-чуть — и сознание Ясень покинет, а там и до гибели недалеко. Затопчут.

Помощь пришла неожиданно. В полуобморочном состоянии девушку схватили за руку и резко дернули вбок, да так сильно, что Ясень вылетела из «тисков» за считанное мгновенье, руку от локтя простелило болью, но то девушка и не заметила в попытке сделать глубокий вдох. Теплые шершавые ладони опустились на ее бледные щеки, перед мутным взглядом оказалось испуганное лицо Агнешки.

— Ясень?

— Спасибо, — прохрипела Ра, первым делом нащупав непослушными пальцами сумку. Слава великим, та по-прежнему была с ней и не пострадала от давки. — Спасибо, Агнешка. Если бы не ты… — Ясень тяжело сглотнула, полуобернувшись на кричащий-рычащий народ, с ее губ сорвался невольный стон от резкого головокружения.

…Внезапно людской гомон стих, на порог тяжелым шагом ступил сам хозяин Заводи. В ту минуту, кажется, даже ветер замер и редкие птицы перестали летать, пространство погрузилось в леденящую тишину, в которой раздался строгий голос Аида-Генеса. Он журил народ, призывал к порядку и давал обещание выслушать каждого; почти каждого, поскольку пред своим монологом молча указал на нескольких мужиков и женщин двумя пальцами, и стражи в том же молчании увели удивительно не сопротивляющихся людей и словно находящихся в какой-то прострации в сторону стен, ведущих в центральную часть города.

— Идем, Ясень-Ра, — Агнешка подергала ее за рукав, — нам более нечего здесь делать. Еще под раздачу лорда попадем.

Ясень кивнула и последовала за горожанкой к основному особняку, чувствуя между лопаток внимательный чуждый взгляд. Ра готова была поклясться, что он принадлежал высокородному.

— Люди будто с ума сошли, правда, Ясень-Ра? — рассуждала по пути Агнешка. — Еще чуть-чуть, и от тебя и мокрого места не осталось.

— Еще раз спасибо за помощь, Агнешка-Хтон. Мне думается, они, как и мы, просто боятся остаться без монет в кармане да на улице. Многим детишек кормить, вот и прут, боясь голодной смерти. Ты же слышала: скоро город закроют, а работ в центральном нет. Все места заняты. А те, что не заняты, родственниками займут. Вот и