Она потащила обмякшее тело к лестнице. — Я не позволю, чтобы мной правила ведьма и жалкий, кривозубый недо-вампир, которого сюда заслали, чтобы ты его прикончила. Никогда!

— Отпусти Брэда, — сказала я, пока Пайк медленно приближался, не спуская глаз с брата. У меня хватало сил, чтобы остановить это самой, но именно у него был шанс поспеть за сверхъестественно быстрой реакцией Брайс. Мне хотелось посмотреть, как Констанс собиралась разрулить всё это. Жаль только, что эта нестабильная дамочка опять опаздывала.

— Ладно, — пробормотала я.

Пайк бросил на меня быстрый взгляд. Этим словом я могла бы и вслух сказать: действуй.

Без звука он ударил женщину кулаком в голову.

Брайс, как и ожидалось, дёрнулась в сторону. Я уже была в движении — пошла в подкат, зная, что в любом случае окажусь на полу. Падая, я резко выбила у неё ноги из-под себя. Брайс отразила первый удар Пайка, но следующий пришёлся ровно в тот момент, когда моя нога снесла ей опору — и вместе мы повалили её на пол. Она завизжала, махая руками.

Пайк тут же подхватил брата, вырывая его из мёртвой хватки вампирши. Я невольно улыбнулась, когда Брайс с глухим грохотом рухнула на пол. Её рот был в крови Брэда, а глаза налились чёрной яростью и древней ненавистью — ненавистью к тому, что я жива, а она — нет.

— Вы оба за это заплатите, — прошипела она.

Боль пронзила бок — я ударилась о старые доски пола. Мы обе были на полу, и я покачала головой, не испытывая ни капли страха. Да, она пугала до усрачки. Да, у неё хватало силы, чтобы исполнить свою угрозу.

Но я была не просто ведьма. Я была ведьмо-рождённый демон. И с меня хватит.

— Stabils, — произнесла я, вытягивая тонкую струйку энергии из своего чи и переплетая её с проклятьем.

Зрачки Брайс резко сузились от страха, когда я щёлкнула в её сторону проклятьем размером с грецкий орех — сияющим, с дымкой золотого и багрового.

Заклинание ударило ей прямо в грудь. Она осела, рухнула — больше не могла пошевелиться ничем, кроме губ и мельчайших мускулов, поддерживавших жизнь. Или смерть. Или нежизнь. В общем, что бы это там ни было.

— Как ты смеешь! — взвизгнула Брайс, когда проклятье впиталось и даже подёргивания прекратились. — Ты осмелилась использовать свою магию против меня?!

Я посмотрела на Пайка, который бережно проверял состояние брата.

— Да, осмелилась.

— Я убью тебя! — взвизгнула Брайс, а я с трудом поднялась на ноги — всё болело.

Когда я успела удариться локтем? — подумала я, шевеля рукой.

Заклятие stabils не было непробиваемым, но ни в одном из двух измерений Брайс не догадалась бы, как его снять. Пока я не разорву чары, она сможет двигать разве что ртом. Это было шутливое проклятие, которое мне дал Ал — демону, по-видимому, нравилось слушать, как жертвы молят о пощаде.

— Ты не продержишься и недели! — выплюнула она.

— Вполне возможно, — согласилась я, переводя взгляд на Айви и Констанс, которые как раз театрально неторопливо поднимались по лестнице.

Айви была стройна и собрана, в своей рабочей кожаной одежде. Её длинные, завидно прямые чёрные волосы были собраны в тугой хвост, который покачивался при каждом шаге. На лбу залегла морщина раздражения, ярко-красные губы были сжаты. Она двигалась как танцовщица, выглядела как модель — и была моей подругой. А это, на минуточку, было не так уж просто, учитывая, что она — живая вампирша: почти все желания, никаких слабостей, куча внутренних комплексов.

Рядом с ней Констанс выглядела почти ребёнком — маленькая фигурка, коричневая кожа, волосы, выпрямленные химией, уложены по моде какой-то другой эпохи. Красный шарф сразу привлекал взгляд к её шее — типичный стиль вампирской наркоманки — контрастируя с белоснежным деловым платьем. Украшений стало меньше: всего три цепочки из золота и одна нитка жемчуга, точно такая же, как у Айви. С ушей ниспадали золотые серьги-водопады, а на каждом пальце красовалось по кольцу. В её грации нельзя было усомниться, а уверенность, наконец, стала выглядеть настоящей — не наигранной и прячущей страх, как в наш первый день знакомства.

Констанс была давней нежитью, и я до сих пор не понимала, как она умудрилась выжить, не притворяясь влюблённой, как это делали остальные — чтобы заставить людей добровольно кормить их. Она не любила никого. И никто живой не любил её. То, что мы с ней каким-то образом смогли не убить друг друга, а наладить совместную работу — всерьёз подпортила день столичным вампирам.

Больше всего меня тревожило то, что, в отличие от валяющейся на полу Брайс, Констанс вполне обладала достаточной жестокостью, чтобы управлять городом в одиночку. И ночь, когда она решит, что я ей больше не нужна… вполне может оказаться моей последней.

Дженкс считал, что она уже так решила — просто ей лень, и ей нравится, что грязную работу за неё делаю я.

И, прижимая руку к будущему синяку на бедре, я молилась, чтобы он был прав.

— Ты — марионетка! — не унималась Брайс, её чёрные глаза метались, пока не нашли крошечные белые туфельки Констанс. Те были усыпаны стразами — вульгарными и блестящими. — Ты позволяешь ведьме решать, что тебе можно, а что нельзя?! Да ты — позор!

— Ммм, — протянула Констанс и носком перевернула Брайс, поморщившись, когда на её маленькой туфельке осталась кровь.

Айви подошла ближе, её тёмный взгляд оставался спокойным.

— Всё в порядке? Мы пришли как можно быстрее.

Её губы дёрнулись, когда Констанс наклонилась и захлопала глазами, разглядывая серьги Брайс, несмотря на поток проклятий, который та извергала.

— Мы справились, — сказала я, вытягивая руку, чтобы размять локоть. — Пайк, сколько слюны попало Брэдy? Он будет в порядке?

— Думаю, да, — осторожно ответил Пайк, осматривая рваную кожу на шее брата и промакивая её салфеткой. Кровь уже сворачивалась. — Она, похоже, не особо сильная, — добавил он, когда Брэд вздрогнул, даже находясь без сознания. — Проблема в том, что у него больше нет защиты. Словно соблазнять двенадцатилетнего.

— Прости, — прошептала я, и тревога на лице Пайка сменилась на твёрдость.

— Он знал, на что шёл. Это не твоя вина.

Но я-то знала, что моя. И я должна была это исправить. Вот только не знала больше — как.

— Брэд. — Пайк встряхнул брата. — Брэд? Очнись, дружище. Насколько сильно она тебя ужалила?

Глаза Брэда распахнулись. Он моргнул, удивлённо уставился на руку, коснувшуюся салфетки у шеи.

— Что произошло? — Его взгляд метнулся к Брайс, чьи