Ее взгляд не отрывался от лезвия. Из ее рта вырывался пар, как свидетельство ее жизни.

— Рита, кажется, — произнес я, глядя на растрепанную девушку с перепуганными до смерти глазами.

— Да, — закивала она. — Вы меня отпустите? Я все усвоила. И больше никогда так не буду… Клянусь!

Она упала на колени, заливаясь слезами.

Я подошел к ней, взял за подбородок, видя, как по ее щекам стекают ручьи слез.

— Рита, ты уже один раз ошиблась, — произнес я, глядя на нее сверху вниз. — Но я посчитал, что это — приказ хозяина. Тогда за завтраком ты несла десерт и чай, в котором был яд.

Ее глаза остекленели от ужаса.

— Я тогда подумал, что ты побоялась не выполнить приказ. Но сейчас приказа не было. Но я знаю, что было. Деньги.

— Господи-и-ин, — захлебнулась слезами горничная.

— И сколько стоила честь хозяйки? Сколько стоили ее слезы наутро? — мой голос был спокоен.

— А если я скажу, вы меня отпустите? — с надеждой прошептала Рита.

Она помолчала, словно ждала моего ответа. Но я не ответил.

— Пятьсот золотых, — задыхаясь, едва слышно прошептала Рита. — Я хотела начать новую жизнь…

Я посмотрел на ее саквояж, который валялся перевернутый в снегу. На ее старенький плащ и на наши следы.

— Отпустите, — прошептала она, а ее хныкающий голос все еще дрожал от искорки надежды.

— Но был и третий раз, — выдохнул я. — Помнишь, когда твоя хозяйка была в гостях со своим женихом… Ты же принесла отравленный чай? После этого помолвка была разорвана?

Она смотрела на меня с ужасом, застывшим в ее глазах.

— Кто приказал дать тебе легкий яд? — спросил я, глядя ей в глаза.

— Я не знаю, о чем вы… — прошептала служанка.

— Знаешь, — кивнул я.

— Маркиз Делагарди! — прошептала она. — Он…

Рита покраснела, а я понял, что иногда ее передник и платье валялись на полу в его спальне.

— …сказал мне, чтобы я… Он предупредил, что яд не убьет… Что это безопасно для госпожи… И обещал, что я останусь при госпоже в его доме! Я перейду в дом маркиза, и мне повысят жалование! Только не убивайте, умоляю!

Внезапно замерла, глядя на меня.

— Так это… вы… — прошептала она. — Я… я узнала вас…

Ее грудь вздымалась от волнения.

Я протянул руку, словно хочу помочь встать, она ухватилась за нее и… застыла с открытым от ужаса ртом. По ее телу побежали узоры изморози. Она просто застыла с широко распахнутыми глазами и открытым от боли и удивления ртом.

Я видел, как последняя слеза скатилась по покрытому инеем лицу. И я знал, что вместе с этой слезой ее покинула жизнь.

— Какой дешевый подарок, — усмехнулся я, глядя на замерзшую девушку. — Такой даже дарить стыдно.

Я развернулся и направился прочь.

Снег хрустнул под сапогами — звук, как треск костей.

Я направлялся в свое поместье.

Я не снял плащ. Не снял маску. Она стала частью меня, как дыхание. Как боль.

Мое поместье встретило меня тишиной.

Открыв дверь кабинета, я содрал с себя плащ и маску и упал в кресло и замер.

Сегодня она коснулась меня.

Сама.

Она захотела.

Я помню, как ее пальцы — тонкие, холодные, дрожащие — скользнули по моей груди по ткани. Медленно. Сладко.

Я не двигался.

Не дышал.

Я запоминал.

Каждое прикосновение. Каждую дрожь в ее руке. Каждый вздох, который она сдерживала, когда я не отталкивал ее.

Я хочу, чтобы она дышала моим именем. Чтобы ее руки крепко сжимали простыню, как будто она способна спасти ее от моей страсти.

Я представил, как она снимает мою перчатку. Как её губы касаются моего запястья. Как она шепчет: «Я хочу, чтобы ты сделал со мной, что пожелаешь…» — и я не останавливаю её, давая волю темным желаниям.

Я представил, как эти же пальцы скользят по моему телу — без плаща, без рубашки, без маски. Как они скользят по моим плечам, как спускаются на грудь. Все ниже, ниже. Пока она не почувствует, как сильно я хочу ее. Пока она не доведет мое тело до состояния, что я буду готов разорвать ее на части и воплотить все то, о чем шептала тьма в моей душе.

Я хочу сотворить с ней чудовищные вещи, и я хочу, чтобы ей это нравилось.

Дворецкий постучался.

Тихо. Как всегда.

В руке он держал приглашение — черный, с золотым гербом. Делагарди.

— Господин, — сказал он, не глядя мне в глаза. — Приглашение на Черный Бал. В поместье Лионеля Делагарди. Через три дня. Посыльный ждет вашего решения.

Я не ответил. Я стоял у окна. Снег падал. Тишина. Только мое дыхание. Только ее след на моей коже.

Я смотрел на окно.

На сад.

На то место, где она стояла, когда я впервые увидел ее — в снежной мгле, с глазами, полными надежды.

Я смотрел на приглашение.

Маркиза Делагарди.

Она будет там.

В черном бархате. В вуали.

И я буду там. Только глядя на меня, она вряд ли поймет, что я и есть то чудовище, которое дарит ей вырванные сердца.

Глава 49

— А вас интересует непосредственно магия холода? — спросил Лиор, откладывая газету. Его пальцы с