Это было что-то новое. Лионель никогда не интересовался моим самочувствием. Он интересовался тем, как я выгляжу на балу, как держу чашку, как улыбаюсь на людях. Но не тем, как я чувствую.

— Знаете, — усмехнулся он, глядя на меня со странной улыбкой. — Я видел, как люди страдают по мертвым, как убиваются… И во всем вашем образе скорбящей вдовы не хватило одной малюсенькой черточки. Знаете, где вы прокололись? Вы ни разу не навещали фамильный склеп.

— Как вы можете такое говорить! — прошептала я. — Я до конца не осознала… Я боюсь, что когда снова увижу его каменный саркофаг, я просто… просто…

И я тихо захныкала, доставая из рукава платок.

Внезапно мне на плечи легли руки.

— Мадам, я не хотел вас обидеть, — послышался голос, а руки Лиора сжали мои плечи.

— Хотели, — всхлипнула я. — Иначе бы не стали обвинять меня в том, что я… чувствую пустоту внутри…

— Мадам, я прошу прощения, — послышался голос. — Мадам…

— Вы когда-нибудь, — прошептала я, жалея, что не намочила платочек заранее. — Кого-нибудь теряли? Того, кого любите?

Эти слова заставили Лиора сжать мои плечи сильнее.

— Да, — выдохнул он.

И тут же отпустил меня, возвращаясь на место.

— Совсем недавно я потерял дорогого мне человека, — усмехнулся Лиор. Но в этой усмешке была жгучая капля горечи.

Я почувствовала, как его ледяная броня дала трещину. Человек, о котором он говорил, очень много значил для него. Я ощутила это в голосе. Словно весь этот лед — маска, за которой скрываются настоящие слезы, настоящая боль, настоящее отчаяние.

— Впрочем, не будем об этом. Вы только не плачьте, хорошо? — тепло усмехнулся Лиор.

Я смотрела на Лиора сквозь вуаль. Раньше он казался мне воплощением бессердечного порядка. Холодного, строгого, расчетливого. Ложечка здесь, вилочка там, мир «уголочек к уголку» и, дорогая, нам пора делать наследника! В нем, как мне казалось, совершенно нет страсти. Рядом с ним я чувствую себя так, словно… замерзаю обратно в кокон своих мыслей. А сейчас я на секунду увидела его другим.

Но в убийце есть страсть. Жестокая, необузданная. И рядом с ним я чувствую себя снова живой. Словно я начинаю дышать, чувствовать, хотеть…

«Я знаю, кто ты!» — пронеслись в голове слова.

Виконт его узнал. Если виконт узнал его, то они вращались в одном круге. Значит, убийца — аристократ.

Глава 47

«Родовая магия!» — снова всплыли в голове слова.

Родовая магия есть не у всех. Некоторые семьи давным-давно утратили ее. Артефакты пошли на погашение долгов, а случайные связи привели к тому, что древний магический род несколько раз обрывался.

Итак, всё, что я знаю о нем. Аристократ. Древний род.

— Итак, когда вы собираетесь проводить Черный Бал? — спросил Лиор, и в его голосе было что-то… предвкушающее. Как будто он уже представляет, как я буду стоять в черном платье, с вуалью на лице, а он — рядом, как защитник, как хозяин, как судья.

— Давайте послезавтра, — вздохнула я, и мой голос был таким тихим, что казалось, будто я говорю не вслух, а шепчу себе в сердце.

Лиор усмехнулся, глядя на меня с явным удивлением.

— Неужели вам стало легче? — заметил он, и в его глазах мелькнуло что-то, что я не смогла распознать. Возможно, это было восхищение. Или страх.

— Ну, отличный выбор. Только нужно решить, это бал или званый ужин? Учтите, если маркиза Делагарди решит провести просто скромный званый ужин — ее не поймут. А на балу вы обязаны будете снять вуаль. Я вас просто морально готовлю.

Он промолчал, а я мысленно согласилась. Мне самой эта шторка на лице ужасно не нравилась. Но что поделать!

— Тогда вам не стоит медлить, — произнес Лиор. — Пора дать распоряжение слугам, чтобы они готовились. И в первую очередь разослали приглашения.

Я позвала дворецкого, который меня выслушал и сообщил, что приглашения разошлют до вечера, а завтра грядет подготовка. Нужно задрапировать черной тканью стены, купить черные розы, черные ленты на бокалы и даже черные салфетки. Нужно будет, чтобы я выбрал портрет супруга, который будет висеть в центре зала.

— Возьмите вот этот, — прошептала я, кивая на огромный портрет в столовой. — Он здесь такой красивый…

Я шмыгнула носом, видя, как дворецкий присматривается к портрету с задумчивостью, подойдет или не подойдет. А потом зовет слуг, чтобы те сняли портрет и вместо него временно повесили какой-то пейзаж.

— Госпожа, я отправил приглашения, — заметил дворецкий. — Самым влиятельным семьям я снарядил посыльных. Остальным отправил почтой. Будут еще распоряжения?

— Нет, — махнула я рукой, а потом вспомнила, что хотела спросить. — Мистер Холлингс. Не подскажете, куда подевалась Рита?

— Хорошо, — похвалила я, глядя, как Лиор снова взял газету в руки.

Я смотрела на него. На его идеальные черты лица, на его безупречный костюм, на его холодные глаза. И в этот момент я поняла: сейчас момент истины.

— Я вижу, что вы в курсе всех событий в высшем обществе, — заметила я, и мой голос был таким же холодным, как лед, который он, возможно, носит в своей крови. — И знаете очень многих… Мне интересно, у какого рода — родовая магия льда?

Глава 48. Он

— Господин, я прошу вас… — послышался едва слышный шепот. — Я не хотела… Меня запугали… Я не стала бы этого делать…

Она задыхалась, прижавшись спиной к дереву. Ее пугал я, пугал нож в моей руке, который без слов говорил ей о моих намерениях.

— Отпустите меня,