С мазохистским упрямством я наблюдала за любовниками из своего угла.

Их поцелуй не продлился долго. Теневир отстранился почти сразу, но только для того, чтобы грубо швырнуть Кхару на кровать, залитую красным светом лампы над изголовьем.

Серая дрянь упала на полушки и рассмеялась с видом победительницы. Она напоминала гадюку, свернувшуюся кольцами в простынях. Такая же скользкая, опасная, ядовитая. Теневир взобрался на жену и верхом уселся на ее бедра.

Сейчас они займутся любовью. На моих глазах. Как это пережить?

— Сегодня я разрешу тебе вылизать меня, — шепнула Кхара, раздвигая ноги. — Давай, поработай языком как следует.

Всхлипнув, я зажала ладонями уши, но отвести взгляд от постели не смогла. Смотрела и умирала, горела заживо на костре из боли и ревности.

Пальцы Теневира, длинные, серые, когтистые, скользнули по выгнутому горлу любовницы в мимолетной ласке.

И вдруг удавкой сдавили ее шею.

Дроуша захрипела.

— Думаешь, я не узнал тебя? — с ненавистью прошипел Теневир ей в лицо. — Она целуется по-другому.

Мое призрачное сердце заколотилось как бешеное. Откуда-то взялись силы, чтобы вскочить на ноги. Я шагнула в сторону кровати и замерла, ощущая себя еще более невесомой, чем обычно.

Лицо Кхары исказилось, потому что Теневир перекрыл ей кислород. Она хрипела и дергалась под ним, тщетно пытаясь оторвать его пальцы от своего горла.

— Пус… ти…

— Где Охра?! — прорычал Теневир. — Где она?!

— С…дохла… Нет… ее. Ушла.

Неправда! Я здесь! Я никуда не уходила!

— Что значит ушла? — Теневир в ярости стукнул Кхару головой о подушку, будто стремился выбить из нее правду. Та, защищаясь, уперлась ладонью в его подбородок.

— Уш…ла… в… мир… теней.

— Врешь!

По напряженному лицу моего возлюбленного пробежала судорога, он раздул ноздри и еще крепче сжал руки на шее жены. Глаза Кхары вылезли из орбит, круглые и в паутине красных сосудов. Пытаясь оттолкнуть от себя душителя, она обрушила на него град ударов, слепых и беспорядочных. Молотила кулаками по чему придется.

— Где она? — глухо повторил Теневир и чуть ослабил хватку, чтобы жертва могла ответить на вопрос.

— Я здесь! Здесь! — закричала я, подбежав к кровати, но, как и прежде, мой голос не сумел пробиться сквозь незримый заслон, что разделял мир живых и мертвых. Это чувство бессилия, невозможность дать о себе знать сводили с ума.

Получив временную свободу, Кхара принялась судорожно хватать ртом воздух.

— Где Охра?!

— Паучиха… ее… забрала, — дроуша тяжело дышала и говорила с большими паузами. — Осталась… только… я.

— Нет, — простонал мой возлюбленный и замотал головой. — Нет.

Он снова нашел пальцами горло жены и принялся душить ее, повторяя, как заведенный:

— Где Охра? Где она? Отвечай!

Вид у него стал безумный, по серым щекам покатились слезы.

В панике Кхара царапала когтями его лицо. Слезы смешивались с кровью.

— Где она? Где Охра?

— Я здесь!

Мой крик утонул в пустоте, никем не услышанный.

Собрав последние силы, Кхара попыталась оттолкнуть убийцу с помощью магии. От налетевшего ветра длинные волосы Теневира взметнулись в воздух. Сам он покачнулся, но не разжал мертвой хватки. Его плечи надувались буграми, под серой кожей набухали вены.

— Я… твоя… истинная, — с трудом просипела Кхара, хватаясь за последнюю соломинку. — Без меня ты… сгниешь от… тоски. Без меня… тебе… не жить.

— Знаю, — с подбородка Теневира сорвалась крупная слеза и разбилась о кончик ее носа.

— Ты… умрешь… без истинной.

— Знаю.

Он еще сильнее сжал руки.

Магический ветер стих. Пальцы эльфийки, что до крови раздирали Теневиру лицо, безвольно скользнули по его бугрящимся плечам и упали на матрас. Сил бороться у Кхары не осталось. Она обмякла. Ее глаза остекленели.

— Охра, — шепнул Теневир, отстранившись от мертвого тела.

Он застыл на постели, сгорбившись и уронив голову на грудь. Его могучая спина содрогнулась. Кулаки сжались так, что кожа на костяшках пальцев приготовилась лопнуть от натяжения. Смотреть на него было больно.

Желая утешить любимого, я опустила ладонь ему на плечо, и это осторожное прикосновение, в отличие от десятка других, яростных, он почувствовал.

Теневир встрепенулся и начал лихорадочно озираться.

— Охра? — в его голосе звенела хрупкая, болезненная надежда. — Ты… здесь?

Взгляд жадно шарил по комнате.

Я собралась обнять его, но вместо этого отшатнулась от кровати, потому что от груды бездыханного мяса, которым раньше была Кхара, вдруг отделился белесый силуэт. Сквозь него смутно просматривались очертания предметов. Они плыли и преломлялись, как в огромной линзе. Кресло в глубине спальни, деревянные створки шкафа, вырубленного в скале.

Привидение медленно повернуло голову и заметило меня. Призрачные брови сошлись под острым углом, такой же призрачный рот превратился в яму на пол-лица, и оттуда оглушительной волной хлынул злобный вопль. Я почти видела, как от этого дикого крика ярости вибрирует воздух. Теневир не слышал его, а мои барабанные перепонки не лопнули лишь потому, что у призраков их нет.

Разгневанный дух метнулся ко мне через кровать, вопя и растопырив когтистые пальцы, как зверь. Я оцепенела. Все случилось быстро и неожиданно. Призрак темной эльфийки пролетел сквозь Теневира. Туманные пальцы клешней щелкнули прямо перед моим носом. Почти вцепились мне в лицо. И вцепились бы, если бы в последний момент что-то не дернуло Кхару назад.

Гримаса ярости на ее лице сменилась растерянным выражением. Она оглянулась, а в следующую секунду принялась исступленно грести руками, подобно человеку, что сражается с бурным течением реки, несущим его к грохочущему водопаду. Точно так же и я недавно боролась с невидимой силой притяжения. Позади Кхары, там, где раньше был шкаф для одежды, раскручивалась знакомая воронка с золотистыми всполохами света. Кхара изо всех сил гребла от нее прочь.

Пока меня не засосало в открывшийся портал вместе с ней, я поспешила занять освободившееся тело.

Глава 28

В тело Кхары я вошла как к себе домой. Оно было теплым, и меня затопило ощущением уюта и безопасности.

Получив физическую оболочку, я перестала слышать панические вопли призрака и гул портала, в который его затягивает, как будто закрыла окно в квартире, отрезав лишний шум.

Освоившись, я глубоко вздохнула и почувствовала, как сплющенные легкие расправляются и их наполняет живительный воздух.

Несколько секунд я слышала лишь толчки своего проснувшегося сердца. Редкие,