Глава 52

— Ты меня не убьёшь, — прошептала Рори, и в её голосе — не надежда. Уверенность.

Элиад замер.

— Это почему же? — Он повернулся, и в его глазах — молния. — Ещё как убью… Это просто… А потом я приду в гильдию и расскажу грустную историю: как не сумел тебя спасти… Как опоздал… Как нашёл только тело…

Он уже рисовал эту сцену в голове. Уже примерял траур. Уже получал сочувствие. Уже становился жертвой.

Но Рори слабо улыбнулась — треснувшими губами, сквозь кровь.

— Нет, — сказала она. — Ты сейчас возьмёшь… и откроешь замки на моих кандалах. Это приказ!

Его пальцы дёрнулись сами.

Не от воли.

От магии.

Он застонал — не от боли, а от ужаса.

Потому что понял: она была на шаг впереди всегда.

Я сама была удивлена, видя, как он беспрекословно подчиняется ей против своей воли.

Цепи щёлкнули.

Рори медленно поднялась, дрожа на ногах, как дерево после бури. Она утерла кровь тыльной стороной ладони, не глядя на него. Как будто уже всё решилось.

— Это что такое? — задохнулся Элиад, падая на колени. — Ты что? Воспользовалась магией подчинения? Как? У тебя нет ни моей крови, ни образца моей магии… У тебя даже руки скованы были…

— На колени, — прошептала Рори. И я видела, что она сама едва стоит на ногах.

Элиад опустился. Не пал. Покорился. Стиснув зубы, сгорая от внутренней ярости.

Она схватила медальон и сорвала с его шеи, прижимая к себе, как сокровище, едва не целуя его.

Но для неё он был чем-то другим.

— Открою тебе секрет, — сказала она, надевая его на себя. Голос дрожал, но взгляд стал стальным. — Я хотела сделать это, как только выполню задание дяди. Я беременна. От тебя. И кровь ребёнка в моих жилах — твоя кровь. Твоя магия. Твой самый сокровенный след. И мне этого достаточно… Я просто дождалась момента, когда мы останемся наедине… И вот ты полностью в моей власти…

Она закрыла глаза и положила ладонь ему на лоб.

Его тело содрогнулось — не от боли, нет. От того, что в этой клетке, в этой пыточной перед ним стояла не пленница.

Мать его ребёнка. И она имела над ним безграничную власть.

Ее пальцы задрожали, а я увидела вспышку магии, словно заискрила розетка.

— Прости, — прошептала она, и по её щекам потекли слёзы. Не от злости. От любви, которая умирает, но всё ещё дышит.

Он рухнул на пол. Упал и больше не пошевелился. Я видела, как в грязи пыточной его белые волосы выглядели как последний сугроб снега на грязной земле.

А Рори — дрожащими пальцами — нажала что-то в медальоне. Она тяжело дышала, но в ее глазах была надежда.

И я увидела настоящее чудо.

Свет вспыхнул сначала в артефакте, а потом полился из искалеченного тела несчастной.

Сначала — тусклый отблеск на коже. Потом — золотистая волна, будто солнце проснулось под её рёбрами. Свет обвивал её тело, как пелена, как мантия королевы. Он не жёг. Он очищал. И в этом свете я видела ее лицо, словно лицо Мадонны с картин, преисполненное надежды и облегчения.

И в этом свете — она исчезла. Просто растворилась.

Остались только тишина, мёртвое тело Элиада и гул в моих ушах — будто мир сбросил еще одну маску.

Я отшатнулась от камина, задыхаясь от счастья. Она жива. Она сумела спастись… И это было так… так… волнительно. Я плакала от счастья, понимая, что Рори оказалась сильней обстоятельств, сильнее боли, сильнее любви.

Если Рори смогла — значит, и я смогу.

Если она вырвалась — значит, и я не обречена быть «вещью для обмена».

Я благодарила Рори за силу, за то, что показала: даже в аду можно остаться человеком. И даже в пыточной — можно быть свободной.

Глава 53. Дракон

— Письмо, ваше сиятельство! Граф написал ответ, — закричал Эрдингер, влетая в мой кабинет. — Кого на что меняем?

— Ты уже прочитал? — спросил я, выхватывая у него из рук бумагу.

— Обижаете, — вздохнул Эрдингер. — Это уже профессиональное… Я не могу не прочитать… Я сдерживал себя, как мог, но профессионализм взял верх.

Я раскрыл письмо и увидел ровные красивые строчки: «Господин похититель, перед тем как я отдам вам артефакт, я хочу удостовериться, что моя жена у вас. Только при условии возможен обмен! Со своей стороны, я могу удостоверить вас, что нужный вам артефакт у меня!»

— Так чью жену меняем? — спросил Эрдингер.

— Мы никого ни на что не меняем, — произнес я. — Значит, артефакт у него. Следовательно, подтверждение мы получили. Сейчас граф хочет удостовериться, что его жена у меня. Как будто я — лавочник, у которого можно проверить товар перед покупкой.

Отдать моего мышонка? Да никогда. Она моя. И только моя.

— Так… эм… нам нужно… — замялся Эрдингер.

— А у тебя какой рост? — спросил я, вставая.

— Эм… Женщины говорят, что выше среднего, — ответил он с той гордостью, которая вызывает улыбку у тех, кто видел, как женщины смотрят на него с высоты каблуков.

Я выдохнул и подошел к нему вплотную и прижал к своей груди.

— Почти, — пробормотал я, сравнивая его с образом, который не отпускал меня ни на миг: она — босая, в разорванной рубашке, с запахом корицы и страха на коже. — Немного присядешь — и сойдёшь.

Я отошел, глядя на его фигуру.

— Ваше сиятельство, — робко спросил Эрдингер. — А в связи с чем вы меня меряли?

Я положил руки ему на плечи. Он чуть не рухнул — не от веса, а от осознания: что бы я ни затеял — ему не выйти живым, если он подведёт.

— Ты верен делу?

— Да! Служу короне! Как и все мы! — с гордостью произнес Эрдингер.

«Короне? — подумал я. Нет. Я служу ей… Только ей… Сначала ей, а потом уже короне!»

— Плакать умеешь? — спросил я, глядя на его субтильную фигурку.

— Мужчины не плачут, — произнес Эрдингер с гордостью.

— Короче так, — усмехнулся я. — Сегодня ты у нас женщина. Супруга графа. Сейчас тебе