Я встала и подошла к окну. Пальцы коснулись тяжелых портьер, и ткань слабо зашуршала в тишине, когда я чуть отдернула ее в сторону.

За стеклом царил серый утренний туман. Башни, крыши, деревья — все казалось неясным, будто мир накрыло тонкой вуалью.

Я долго смотрела туда, куда не могла дотянуться.

Словно все вокруг — не настоящее. Дворец, раны, Рэйдар, даже я сама — будто нарисованы по сырому холсту, и стоит дотронуться — все расплывется, исчезнет. Останется только гул в голове и сердце, бьющееся в такт тревоге.

Но нет, я была здесь. Настоящая. Живая.

А покой этот казался зыбким затишьем перед бурей. Я чувствовала, как вокруг сгущается воздух, как внутри нарастает тишина.

И когда напряжение гудело в ушах, подобно пчелиному улью, раздался звук проворачиваемого ключа в дверном замке.

Я повернулась, напряженно вглядываясь в проем. Сердце забилось чаще — я ждала императора и уже знала, что скажу, как подниму голову, с какой интонацией попрошу магическую проверку. Но…

Вошел не Рэйдар.

На пороге стояла женщина.

Молодая, стройная, с безупречной осанкой и лицом, словно высеченным из мрамора. Ни одной лишней эмоции, ни капли тепла. Лишь тонкая, выверенная улыбка, которой привыкли встречать гостей при дворе.

Черные волосы были убраны в сложную прическу, над которой, очевидно, трудилась не одна пара рук. Несколько прядей — серебристо-седых, словно иней на ночных листьях, — были вплетены в косу у виска, отчего ее красота казалась еще более неестественной. Глаза — холодные, серые, как талая вода под ледяной коркой.

На ней было темно-синее платье, сшитое из тончайшего бархата. Подол оторочен золотой вышивкой — изящные лозы диковинных цветов и филигранные птицы, парящие над бутонами. На пальцах — перстни с сапфирами, в руках — аккуратная вазочка из черного стекла, в которой, как ни странно, лежали конфеты.

Она вошла легко, как будто была здесь хозяйкой. Дверь закрылась за ней с едва слышным щелчком.

Я выпрямилась, инстинктивно скрестив руки на груди. Пальцы сжали ткань сорочки.

— Кто вы? И что вам нужно?

Она остановилась в центре комнаты, наклонив голову чуть вбок, будто изучала меня. Прядь темных волос выскользнула из прически и легла вдоль ее лица, совершенно не испортив образа.

— Ах… — она притворно округлила глаза. — Разве ты не знаешь меня? Странно. У нас с тобой ведь как минимум один общий… муж.

Уголки ее губ чуть приподнялись.

— Для тебя — бывший. А для меня — настоящий.

Она сказала это с такой насмешливой мягкостью, будто делилась пустячной сплетней за вечерним чаем, а не вонзала нож в старую рану.

Я не ответила сразу. Слова застряли в горле, и я лишь сильнее прижала руки к груди, стараясь держать лицо непроницаемым.

— Интересное начало визита, — произнесла я, скользя по ней взглядом. — Но ты так и не назвала свое имя.

— Ах, прости, конечно, — она грациозно подошла ближе, — Я Лисанна. Лисанна Эйрин, если быть совсем точной.

Имя мне ничего не говорило. Ни одного воспоминания, ни слуха, ни отголоска — как будто она выросла из воздуха. Во дворце я ее точно никогда не видела.

— Ты не из местной знати, — заметила я. — И не из северных домов. Кто твоя семья?

— Так сразу и допрос? — ее улыбка осталась неизменной, но в голосе мелькнула тень раздражения. — Моя мать — сводная сестра советника Велерия, уж его-то ты знаешь. А отец… — она чуть наклонила голову, — Он погиб. Давным-давно.

— Я знакома с Велерием, — бесстрастно проговорила я. — У него нет ни жены, ни детей, ни других родственников.

Она поморщила нос, будто услышала несусветную глупость.

— Он просто держал нас вдалеке от грязи и пороков столицы. А когда Его Высочеству понадобилась супруга без изъянов, дядя предложил мою кандидатуру.

Без изъянов.

Я усмехнулась.

— И теперь ты — императрица.

— Уже шесть месяцев, — подтвердила она, подходя к столику и ставя на него вазу. — Но я пришла не для того, чтобы напоминать тебе о прошедшем. Я пришла — по доброте. Решила проведать. Тебе ведь, наверное, одиноко… и страшно. Тут все сильно изменилось, знаешь ли. Для тебя этот двор — новый, а вот рана от развода старая. Муж — чужой. Судьба — шаткая.

Я никак на эту речь не отреагировала. А она смотрела на меня, как кошка на птицу со сломанным крылом, и ждала зрелища. Но я не была ни птичкой, ни добычей.

— Забота от новой жены — редкое проявление великодушия, — ответила я, чуть промолчав. — Если ты явилась пометить территорию — зря потратила время. Меня скоро здесь не будет, я вернусь в свой замок. Задерживаться уж точно не собираюсь.

Лисанна подняла брови. В ее взгляде мелькнуло нечто странное. Мимолетное, почти незаметное — как дрожь по воде, когда бросаешь в нее камень. Оно тут же исчезло, уступив место ледяной вежливости.

— Вот поэтому Рэйдар и сослал тебя подальше. Ты совсем не знаешь своего места, дорогая. Два года была замужем за императором, а так и не усвоила: ты ничего не решаешь. И пробудешь здесь столько, сколько понадобится нашему господину

Она смотрела на меня непроницаемым темным взглядом и улыбалась. Выглядело это так неестественно, что пускало по телу ледяную дрожь. Ее улыбка — это не украшение. Это маска. Красивая, дорогая, вышитая золотом, как изысканное платье. Но под ней — сама тьма.

Я уже собиралась ответить, но вдруг за дверью послышались шаги — быстрые, решительные, с металлическим отголоском сапог по каменному полу. Лисанна вздрогнула. В ее лице что-то резко изменилось: напряжение сковало плечи, взгляд метнулся к двери с испуганной настороженностью. Всего лишь миг — но в нем от прежней холодной уверенности не осталось и следа.

Дверь распахнулась.

На пороге появился Рэйдар.

Позади него в проеме маячили двое гвардейцев его личной стражи — мрачные, будто изваяния.

Он сразу посмотрел на меня. Окинул быстрым взглядом, проверяя, цела ли. Задержался на моем лице. А потом заметил Лисанну.

Выражение его глаз изменилось мгновенно.

— Ты что здесь делаешь? — голос был сухим, сдержанным.

Лисанна расправила плечи, но мгновенно сбросила маску уверенности. Черты лица ее потеплели, губы дрогнули, и она, будто смущенная, сделала шаг назад.

— Прости, мой повелитель, — проговорила она, старательно мягко. — Я