Мне видится в нём нечто зловещее. Будто это не просто туман, а знак приближающейся опасности, которая всё ближе, и ближе, и ближе…

Поддавшись тревоге, не спускаю Ленарда с рук. Готова коршуном следить за тем, чтобы никто его и пальцем не тронул! Малыш будто чувствует моё настроение. Капризничает сильнее обычного.

Утро проходит на нервах, выматывает нас обоих, но в остальном ничем не отличается от обычного.

— Прекрати сходить с ума и мучить ребёнка! — ругается матушка. — Психуешь ты и он из-за тебя истерит! Если бы лорд Эварр хотел забрать тебя, он бы сразу это сделал! А раз нет — не так уж оно ему и упало! Повидал, и поминай, как звали. К новой жене, поди, поспешил. Жаль, не узнать наверняка, была ли свадьба? Пока сюда дойдёт газета со свадьбой, его жена уже родить успеет!

Матушка тяжело вздыхает и раздражённо машет на меня рукой:

— В общем, оставь ребёнка в покое, и иди работай. Хватит ерундой страдать. Гарольд сказал, у вас там запасы по нулям, вчера последнее раскупили.

Смотрю на неё с подозрением, пытаясь понять, как это я пропустила момент, когда «старый жук» вдруг стал Гарольдом. Впрочем, в чём-то матушка права. Без меня господину Жако никак. Сам он не управится и с лекарствами, и в зале. Я не могу его подвести.

Но это не единственная причина. Кусаю нижнюю губу. Мне самой позарез нужно к запасам, потому что новая беременность в мои планы не входит, а значит, нужно позаботиться об этом и принять женское зелье. Время, пока оно ещё подействует, на исходе. Рисковать нельзя.

Холодный белый туман клубится по серой мостовой. Мои гулкие шаги эхом разносятся по пустынной улочке. Всё так привычно и обыденно. И чего это я себя накрутила с утра пораньше?

Роланд оставил нас в покое — пора признать очевидное и жить дальше.

Работаю усердно деревянным пестиком. Разминаю в ступке сушёную рябину. Комнату заполняет ягодный аромат с горчинкой, кончики пальцев окрашиваются алым.

Отмеряю настойки. Накладываю магические плетения. Слежу за тем, чтобы всё было идеально. За работой время летит незаметно, спохватываюсь в самый разгар обеда, и то только потому, что Ленарда надо кормить.

Привычным движением набрасываю пальто, оставляю сонное зелье настаиваться под сцепляющим магическим плетением. Весело сбегаю вниз по каменным ступенькам, прячу руки в карманы пальто и быстрым шагом спешу домой по знакомой дорожке.

Туман почти рассеялся, и на небе даже виден блёклый диск солнца в молочной дымке облаков. Хм, похож на яичницу.

В который разя иду этой дорогой за полтора года? Не сосчитать.

Как-то так незаметно Норленд стал родным и привычным, хотя поначалу казалось, что нам с матушкой никогда здесь не прижиться. Прижились.

На душе легко и приятно. И настроение хорошее ни с того ни с сего. Может быть, из-за солнышка, а может быть, потому что рука больше не болит и не надо больше скрыва…

Замираю, не дойдя метров десять до дома, с крыльца которого как раз сползают остатки тумана. Изо рта вырывается облачко белого пара. Слышу своё дыхание и не чувствую ног.

Входная дверь распахнута настежь и тревожно поскрипывает от сквозняка. Дом зияет тёмным проёмом.

Моргаю, сбрасывая оцепенение. Быстро взбегаю по ступенькам. Не разуваясь — на кухню. Подмечаю кастрюльку с сырым картофелем, рыбу, обвалянную в муке и сковороду с маслом. Всё выглядит так, будто матушка куда-то отлучилась на минутку и вот-вот вернётся.

Вот только на этот раз я сразу знаю откуда-то, что это не так. Не вернётся уже…

Судя по сырой картошке и рыбе, готовку бросили ещё утром, а это значит, что уже несколько часов прошло!

И всё равно бегу наверх с глупой надеждой, что Ленард спит в кроватке как в тот раз. Такое ведь уже было, пожалуйста, пусть он и сейчас будет на месте. Пусто!

Подбегаю к кроватке, кладу ладонь на матрас. Холодный! Метнувшись к шкафу с одеждой, распахиваю дверцы и холодею: мои платья на месте, а вот полка с одеждой Ленарда пустая. Совсем.

Захлопываю дверцы шкафа. Поворачиваюсь. Прислоняюсь к нему спиной и медленно сползаю вниз на пол. Хватаюсь за голову. Весь ужас случившегося накрывает безжалостно и неумолимо.

Сомнений нет. Кошмар стал реальностью. Ленарда забрали. Моё сокровище. Мою прелесть.

Не сохранила. Не сберегла.

И не надо быть сильно умной, чтобы догадаться, кто это сделал.

Он победил. Уничтожил меня, ударил по самому больному. Предупреждал, что заберёт, и забрал…

Всё пропало. И ничего, ничего не сделать.

Роняю голову на согнутые в локтях руки. Рыдаю в голос, не сдерживаясь. Рукава пальто, которое так и не сняла, промокли насквозь, а слёзы всё не заканчиваются.

Молю Драконьего Бога об одном: не чувствовать эту боль, забыться. Сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Выныриваю из беспамятства от того, что кто-то мягко, но настойчиво трогает меня за плечо.

— Сонечка? Сонечка, дочка? — раздаётся откуда-то сверху.

Жмурюсь от яркого бело-жёлтого света магического светильника в руках у господина Жако.

— Я тебя потерял, беспокоился! Ты чего здесь? Где все?

Он поднимает светильник на уровень плеч и растерянно осматривается. Реальность обрушивается на меня с новой силой. Всхлипываю и мотаю головой из стороны в сторону.

— Он… забрал их, забрал Ленарда, — вытираю щёки, но они всё мокнут и мокнут.

— Тот дракон? Твой муж? Кхм… делааа, — господин Жако вздыхает. — Вот, значит, от кого послание.

— Послание? — я вскидываю голову, снова вытираю щёки. — Какое послание?

Господин Жако шарится во внутреннем кармане сюртука и достаёт чёрный конверт из плотного дорогого пергамента с багровой круглой печатью, в которой я даже в тусклом свете узнаю фамильный герб Эварров.

— Доставили в аптеку сразу, как ты убежала, просили вручить лично в руки. Что-то важное?

Выхватываю у него конверт, проношусь через комнатку к выключателю, дёргаю за него. Часто моргаю, привыкая к яркому свету. Ломаю печать. Внутри лишь маленькая записка на жёлтом клочке бумаги.

Софи.

Я забрал его. Он мой.

Если хочешь снова увидеть сына, приходи на последний паром.

Предлагаю один раз. Если не уедешь сегодня, то останешься в той дыре навсегда. Будь в этом уверена.

Проклятье! Бросаю взгляд в окно, за которым темно. Рву на себе волосы.

— Который час? — резко оборачиваюсь к господину Жако.

Тот щёлкает карманными часами, щурится и выдаёт:

— Без пяти минут шесть, а что случи…

Не слышу его больше. Перепрыгивая через три ступени, сбегаю вниз. Выскакиваю на улицу. Долю секунды смотрю по сторонам, прикидывая самый короткий путь до берега.

Но какой ни выбери, он займёт не пять минут! Больше! И как бы я ни спешила, уже не успеть…

13. Домой

Софи.

Успеваю. В последний момент, когда звучит сигнальный гудок перед поднятием трапа. Поскальзываюсь на влажной от воды поверхности, но меня тут же подхватывает мужская рука.

Резко поворачиваю голову, ожидая увидеть Роланда, но это не он.

Невесть откуда взявшийся незнакомец, крепкий мужчина ниже меня на полголовы в тёмно-сером сюртуке с острым воротником-стойкой и чёрной кожаной кепке, надвинутой на самые глаза. Когда моё равновесие восстановлено, он делает шаг назад и прячет руки за спину.

— Леди Эварр? — не спрашивает, скорее утверждает. — Прошу за мной. Я провожу вас в каюту.

Делает знак рукой, предлагая мне пройти вперёд, на паром. Раздаётся повторный короткий гудок к поднятию трапа, на котором мы сейчас стоим.

Морозный ветер бросает в лицо пряди волос и солёные брызги. На ночном небе светит луна. Происходящее настолько нереально, что мне кажется, будто вот-вот проснусь. Не просыпаюсь. Весь этот кошмар — отныне моя новая реальность.

Кто этот человек? Я впервые его вижу. Звучит финальный гудок, трап под ногами дребезжит.

Надо решаться, вперёд или назад на берег.