Генерал хмыкнул, а я чуть не хихикнула — он не поверил ни одному слову.

— Давайте, я разожгу обогревы, иначе вы замёрзнете.

Они завозились, загромыхали железом, и я решилась посмотреть на него. Подняла взгляд, увидела, как он сидит на стуле и выпускает из ладони маленькие огненные шары. Они залетали в отверстия обогрева, и в тот же миг там разгоралось пламя.

Да, всё верно, генерал нисколько не походил на парней, выплясывающих на балу, не отличался вычурными манерами, тонкими чертами лица и белоснежной кожей. Его красота оказалась иной. Она пряталась в еле заметных морщинках вокруг глаз, когда он улыбался. Скрывалась в задумчивой линии губ, когда он грел руки над жарким огнём обогрева.

Не знаю почему, но моё дыхание участилось. Он впервые зашёл в нашу карету, и это было очень волнительно. Хотя, казалось бы, чего особенного. Наверняка он выйдет от нас и через несколько мгновений забудет о том, что заходил. Зарядить обогревы для него пустяк, а для меня его приход — целое событие. Мне показалось, что в мою клетку забрался дикий зверь. Сильный и опасный. Странное чувство, когда знаешь, что этот страшный зверь не тронет тебя. Наоборот, станет защищать, случись что. Мне вдруг захотелось, чтобы нас замело, чтобы мы никогда не вырвались из снежного плена. Пусть заметёт все дороги, лишь бы только быть рядом с этим диким зверем. И кто знает, может быть однажды у меня получится прикоснуться к нему…

— А что там на улице? — голос Улназы вывел меня из мыслей. — Огни?

— Да, — генерал поднялся и подошёл к окну. — Придётся жечь запасы дров. Люди работают по очереди. Кто-то очищает дорогу, кто-то греется в карете сопровождения, да и лошади без огня замёрзнут.

— Спешите, Сайнар Табай, король не одобрит задержку в пути.

Кажется, я услышала, как скрипнули зубы. Неужели ему тоже не нравится Улназа?

— Люди работают. Как только дорога будет расчищена, мы поедем.

Генерал открыл дверь, и внутрь кареты сразу пробрался морозный воздух. Скрипнула задвижка. Без него стало пусто. Я забралась под одеяло и сжалась в комочек. Холодно. Не хотелось и представлять, как люди на улице проводят столько времени. А что если закончатся дрова? Что если люди и лошади замёрзнут? Не помню, успела ли подумать о чём-то ещё…

Проснулась от тряски — мы ехали. Выбрались!

Глава 2

Через полдня пути карета остановилась. Я выглянула в окно: мы приехали в гостиницу. Снежные заносы почти добрались до окон, из-за чего двухэтажная постройка выглядела приземистой. С покрытой снегом крыши свисали длинные сосульки. Из трубы валил густой и плотный дым. Над входом висела вывеска, укрытая белой пеленой, и рассмотреть, что на ней написано, не получилось.

Из массивной двери уже выбежали подростки и принялись расчищать двор для наших карет. Они скидывали снег к огромным сугробам у дальнего сарая. Там стояла пара забытых крестьянских телег, полностью покрытых белыми горбами.

Я быстро накинула пальто и выскочила на улицу. Щёки сразу обожгло ледяными иглами. Улназа что-то завозилась в карете, и мне захотелось закрыть её там, а самой спокойно отправиться домой. Жалко только, что никто не обрадуется моему возвращению.

Похоже, мы были единственными, кто решился путешествовать по такому морозу, никаких карет больше не наблюдалось.

Улназа закряхтела. Неужели уже собралась? Как же она надоела мне! Сбегать бесполезно, но можно хотя бы немного побыть одной? Я обошла карету и встала с другой её стороны.

Передо мной раскинулось белое поле. Бесконечная равнина тянулась вдаль и почти сливалась с небом. Редкие деревья, покрытые снегом, казались призраками. Даже не верилось, что придёт весна, они оживут и снова покроются зелёной листвой.

Я закрыла глаза и попробовала насладиться тишиной и своеобразным уединением. Никогда не думала, что это может стать роскошью. Конечно, у меня ничего не получилось. Разве можно расслабиться, когда ожидаешь, что вот-вот рядом раздастся голос противной надзирательницы? Однако, к удивлению, я услышала мужские голоса.

— Слышь, ты это, — неподалёку разговаривали два воина, меня они, похоже, не заметили, — может, помочь генералу до кровати дойти, а?

— Ага, чтобы потом получить от него!

— Так свалится, лучше что ли будет? Ты видал, как он всю ночь магию тратил, чтобы всех нас обогреть, да лошадей, да девчонку эту, сдалась она королю, будто баб в гареме ему мало. Ему, видите ли, благородной свежатинки захотелось, а мы тут помирай в мороз.

— Тише ты, — осадил его собеседник. — На то он и король, чтоб хотеть. А гарем у него хорош. Он даже, говорят, делится с друзьями. Но… то не нашего ума дело, остынь. Пойдём к генералу. Злой он сильно. Эта баба, Улназа, всю ночь ему мозги клевала, чтоб он поспешил. Я б не выдержал и уже пришиб её чем-нибудь, надоела. Как будто от её слов снег сам собой мог расчиститься.

— Пошли, хватит без толку тарахтеть.

Воины ушли, а я стояла, придавленная тем, что услышала. Они, а может быть и сам король, рассматривают меня, как благородную свежатинку? Как так можно? Я же человек! А девочки в гареме! Они же просто бесправные рабыни! Получается, король… Нет… Не может быть. У меня затряслись руки — я не смогу. Я не смогу сделать то, что от меня требуют. Не хочу, чтобы моим первым мужчиной стало такое ничтожество… Мне просто не выдержать этого испытания. И… что они сказали про генерала?

Он ослаб? Потратил магию? И всё ради прихоти ненормального, что сидит на троне? Разве в стране нет других забот?

Если до этого момента у меня оставалось непонимание, всё казалось дурным сном, то сейчас будто туман перед глазами развеялся. Я попала в топь, ноги увязли. Мне не выбраться.

Я люблю своё княжество и не хочу, чтобы кто-нибудь погиб, но войны и не будет. Отец и дядя смирились, никто не хочет сопротивляться. Княжество уже поделили на разных владетелей. Им всё равно, что разрушатся торговые связи, что будут разделены семьи. И самое страшное, о чём почти не говорилось — королевская власть в Акизаре введёт рабство! Все простые люди моего княжества станут бесправными! Их заставят прислуживать новым хозяевам земель. Парней заберут в королевскую армию, девушек… расхватают, у нас в Акизаре все такие красавицы. И что ещё? Раздарят друзьям? Продадут? Да, это