2

Поверить в то, что я переместилась в другое тело было сложно…

А может, сознание обманывает меня? Может, всё это — лишь причудливый, невероятно реалистичный сон?

В попытке прогнать морок я ущипнула себя.

Резкая боль пронзила руку, заставив поморщиться.

Нет, это не сон. Во снах боль не ощущается так явственно, так… беспощадно реально.

Ноги всё ещё дрожали, но я преодолела себя, чтобы вернуться в траурный зал.

Как только переступила порог, почувствовала на спине яростный взгляд, даже два яростных взгляда. Мачеха и её драгоценная дочурка.

Я всегда хотела семью. Ночами грезила, что меня удочерят. Но могла ли я подумать, что мне достанется ТАКАЯ семья! Вместо любящих родителей судьба подкинула мне двух рыжих фурий.

Они о чём-то оживленно перешёптывались, когда я вновь села в кресло напротив гроба.

Я постаралась абстрагироваться от взглядов, сочувствующих и не очень. Подумать, что делать дальше. Порыться в памяти, что оставила мне Эллин, в конце концов.

Медленно, словно всплывая из тумана, они начали проявляться. Вот отец учит маленькую Эллин ездить верхом, бережно поддерживая её в седле. Вот они вместе читают книги в огромной библиотеке родового поместья. Отец рассказывает сказки о драконах и древней магии…

Внезапно воспоминания потемнели. Похороны матери. Слёзы отца. А потом... появление этой женщины с рыжими волосами и её дочери. Сначала они были милы и приветливы, особенно при отце. Но стоило ему отвернуться…

По спине пробежал холодок. Всё это напомнило мне до боли известную сказку… Злобная мачеха, сводная сестрица, чердак вместо комнаты…

Мои мрачные размышления прервало глухое пение. В зал медленно вошёл священник в тёмной рясе. Все присутствующие тут же поднялись. Я тоже встала, опираясь на подлокотники кресла — ноги всё ещё были ватными.

Священник начал читать заупокойную молитву на каком-то странном языке.

Когда церемония закончилась, гроб закрыли крышкой и четверо крепких мужчин подняли его на плечи. Процессия медленно двинулась к выходу. Я шла следом за гробом, физически ощущая на себе тяжёлые, полные недоброго предвкушения взгляды мачехи и её дочери.

На улице падал крупными хлопьями снег. Город выглядел непривычно — старинные дома с высокими шпилями, узкие мощёные улочки, фонари на витых столбах. Всё это больше походило на декорации к историческому фильму.

Люди, которым мы встретились на пути, останавливались и почтительно склоняли головы. Кареты и экипажи притормаживали, пропуская траурное шествие.

Когда мы подошли к воротам кладбища, большая часть процессии остановилась. Дальше пошли только самые близкие родственники — я, мачеха, сводная сестра и несколько мужчин, которые несли гроб.

Гроб медленно опустили в вырытую яму. Я бросила горсть земли, наблюдая, как комья глухо ударяются о крышку. Священник прочёл последнюю молитву, и на этом всё закончилось. По крайней мере, для лорда Ройса. Для меня же всё только начиналось...

Обратный путь в особняк показался бесконечным. Небо заволокло тяжёлыми, свинцовыми тучами и разыгралась метель. Ветер с яростью швырял в лицо колючие снежинки, застилая дорогу белой пеленой. Сугробы росли на глазах, превращая улицы в лабиринт. Мороз пробирал до костей, кутая незнакомый город в ледяное безмолвие.

Дом встретил нас гулкой пустотой — ни единого слуги, только наши шаги эхом отдавались в пустых коридорах.

— Что ж, — ледяным тоном произнесла мачеха, едва за нами закрылась дверь, — пора браться за дело. Эллин, начинай уборку. Весь этот траурный беспорядок сам себя не уберёт.

— Но... — попыталась возразить я, всё ещё чувствуя слабость во всем теле.

— Никаких "но"! — отрезала она. — Раз уж ты выздоровела, — в её голосе зазвучал яд, — то справишься. И не забудь протереть все подсвечники. Они ужасно запылились.

— Да, и окна помой, — хихикнула сводная сестра. — А то такая грязь...

Мачеха с сестрой удалились, оставив меня одну в огромном холодном зале. Я огляделась — везде были разбросаны увядшие цветы, на столах остались недопитые бокалы, пол был усыпан чёрными лентами и остатками траурных венков.

Похоже, я не ошиблась… Сказка о Золушке началась?

Помниться Золушку учили быть доброй, великодушной и смиренной… Видимо, чтобы удобнее было вытирать о неё ноги.

Фыркнув, я отбросила этот затасканный образ, как дохлую мышь — подальше и с брезгливостью.

Да простят меня великие сказочники, но эта героиня — просто образцово-показательная дурочка с синдромом созависимости и явными мазохистскими наклонностями.

Мои принципы были полной противоположностью…

Хмыкнув, я окинула взглядом беспорядок в зале.

Нет уж, убираться я не собиралась. Пусть не думают, что смогут помыкать мной, как служанкой.

"Подсвечники запылились?" — мысленно передразнила я мачеху.

Интересно, а руки у неё не отсохли бы, возьми она тряпку сама?

Развернувшись на каблуках, я направилась прочь из зала. Память услужливо подсказала расположение комнаты Эллин — на втором этаже, в самом конце длинного коридора. К счастью, спала она не на чердаке. Возможно, мачеха с сестрицей ещё не успели выгнать её на холод.

Поднимаясь по широкой лестнице, я с интересом разглядывала убранство дома. Всё здесь дышало старинной роскошью — тяжёлые бархатные портьеры, картины в золочёных рамах, антикварная мебель из красного дерева. Видимо, род Ройсов когда-то был весьма состоятельным.

Комната Эллин оказалась довольно просторной, с высокими потолками и большим окном. Сейчас за стеклом бушевала метель, превращая мир в белое, размытое марево.

Я закрыла дверь на щеколду и прислонилась к ней спиной. Ноги всё ещё дрожали от слабости, а в висках стучала тупая боль.

"Нужно собраться с мыслями", — решила я, медленно подходя к кровати с резным изголовьем.

Села на край, провела рукой по мягкому покрывалу. Всё казалось таким реальным... И в то же время абсурдным до невозможности.

Внезапно взгляд упал на туалетный столик у окна. На нём стояло овальное зеркало в серебряной оправе. Я медленно поднялась и подошла ближе.

Из зеркала на меня смотрела я и… не я одновременно.

Поразительно, но мы с Эллин были похожи. Даже по возрасту. Но всё же, кажется, она была чуть младше. Мне было двадцать, а вот девушке, думаю, едва исполнилось восемнадцать. И черты лица… тоньше, аристократичнее. Большие зелёные глаза, обрамленные густыми ресницами, длинные светлые волосы.

Но сейчас пугающая бледность и глубокие лиловые