Получилось занимательно и весьма познавательно. Я, конечно, стребовала со студентов обещание, что никто не станет пользоваться данным открытием вне стен нашей аудитории, но сдавалось мне, это их не остановит. Покидали меня они весьма задумчивыми и крайне возбужденными.

— Ректор будет в бешенстве, — хохотнул Фил, передавая пост молчаливому Эмаиру.

— Не докажет, — хмыкнула я, украдкой стирая пот со лба.

Временами я испытывала странные ощущения. Как будто легкий ветерок проносился по аудитории, заставляя меня зябко ежиться и обнимать себя за плечи. Маги воспринимали этот ветерок иначе: хмурились и напрягались, готовые дать отпор. Порывы хоть и были редкими и несильными, но вызывали неприятные чувства.

— Ты воспринимаешь это как ветер, потому что человек, — пояснила Ди, когда мы сидели в аудитории между двумя парами. — А мы чувствуем магический всплеск. Хотя ректор уже научился его глушить.

— Что значит глушить?

— Запечатывать, чтобы он не наделал бед.

— Каких бед?

— Помнишь грызух? Они появились после самого мощного всплеска. Как-то до этого центральный холл в одно мгновение заполнился самыми ядовитыми травами из всех возможных. А ранее на полигоне выросла огромная хищная лиана, которая хватала и подбрасывала вверх все, что находилось поблизости. Всех зомби поломала, преподаватель по некромантии потом жутко ругался.

— И часто у вас такое? — вздрагивая от очередного сквозняка, спросила я.

— Да вроде никогда не было. Конечно, студенты всегда шалили, но до такого не доходило. По слухам, на территории академии проснулся какой-то артефакт.

— Какой артефакт?

— Очень сильный, если он пробил все защиты.

Началась новая пара, и подробности мне узнать не удалось.

Так мы и жили: каждое утро вместе с супругом покидали дом, а в академии расходились каждый по своим аудиториям.

Впрочем, это вовсе не значило, что Себастьян спихивал меня друзьям и испарялся вселять ужас в сердца студентов. Ничего подобного. Он старательно изображал из себя влюбленного мужа: мило улыбался, нежно смотрел, целовал в щеку, встречал и провожал, водил в столовую и был просто само очарование. Все выглядело так сладко и нежно, что в какой-то момент я начала скучать по Лорану и его едким шуточкам.

Зато все окружающие, в особенности студентки, прониклись и уже не сомневались, что между нами самая настоящая любовь. Казалось, даже та агрессивная троица поверила в наши чувства. Нет, уровень ненависти ко мне не стал ниже, наоборот, поднялся. Но вредить они мне не пытались. Лишь старательно следили за каждым движением. Это нервировало. Я ждала неприятностей, а они все не появлялись.

Приближался пикник, на котором мне предстояло познакомиться с императорской семьей и их гадюшником, — ой, простите! — светом магической аристократии, которые воспринимали меня всего лишь как необычную игрушку своего одаренного немалыми способностями собрата.

Но сначала меня ждала встреча со старшей сестрой, которая неожиданно поменяла все наши планы.

Глава Шестая

Шанталь

Следующий день начался с раннего подъема.

— Доброе утро! — провозгласил муж, без стука врываясь в мою спальню.

Испуганно вздрогнув, я рывком села в постели, чтобы тут же застонать, когда по взмаху его руки плотные шторы распахнулись, и яркий солнечный свет ударил по глазам.

Прижав ладони к лицу, я рухнула назад на подушки и замерла.

— Шанталь, подъем.

— Еще слишком рано, — простонала я, безуспешно пытаясь изобразить из себя умирающую.

— Солнце уже встало.

— Оно летом всегда рано встает, — парировала я, продолжая утопать в мягких подушках и прятать лицо от ярких лучей солнца, которые уже довольно ощутимо припекали кожу на руках. — А у меня сегодня выходной.

— Шанталь, у нас много дел, поднимайся.

— Но…

— Иначе я сам тебя подниму. А ты ведь этого не хочешь?

Я слегка растопырила пальцы, отчего между ними образовалась небольшая щелочка. В нее-то я и посмотрела на мужа. Себастьян выглядел на удивление собранным, красивым и еще жутко деловым.

— Хорошо. Дай мне десять минут и выйду, — сдалась я.

— Отлично. Жду в гостиной.

На сборы мне действительно хватило десяти минут. Я сразу нарядилась в одно из платьев, которое купила для меня свекровь. Из двух десятков выбрала светло-зеленого, даже скорее мятного цвета, с узкими рукавами три четверти, прямоугольным вырезом, шнуровкой, которая делала мою талию визуально тоньше, и не слишком пышной юбкой, одновременно и красивой, и не стесняющей движения. Вроде ничего особенного, но изюминка этого платья заключалась в кружеве. И не простом, а ирмарском! Да-да, том самом тончайшем кружеве, которое сияло и переливалось на свету, походило на работу пауков и казалось невесомым, словно перышко. И мой наряд был декорирован вовсе не тоненькой полосочкой. Нет, ирмарское кружево роскошными воланами украшало рукава, вырез, корсет и даже спускалось по юбке.

Возможно, я перестаралась. Знала ведь, что Дейзи сразу определит стоимость платья до самого последнего медяка. Но все равно я не могла не покрасоваться. Так уж вышло, что старшей сестре всегда доставалось все самое лучшее. И я искренне считала, что не завидую, что так и надо. А оказалось, все совсем не так. В глубине души мне тоже хотелось быть красивой и успешной. И вот этот момент настал.

Волосы я заплела в косу, закрутила ее в гульку и заколола шпильками, после чего добавила еще заколку. Вышло довольно симпатично. Не забыла я про тонкие чулки, перчатки, туфельки и крохотную сумочку в тон. Даже слегка мазнула губы блеском. В самый последний момент схватила свою соломенную шляпку, быстро украсила ее лентами в тон платья и нацепила на голову. Флоренс говорила, что леди Конте сама делает моду. Вот и пусть моей визитной карточкой станет эта соломенная шляпка. К тому же отражение в зеркале мне очень понравилось.

— Я готова, — спустившись по лестнице, сообщила мужу.

Честно говоря, я предполагала, что мы отправимся на кухню, и за завтраком обсудим мое поведение и так далее. Однако Себастьян буркнул: «Наконец-то», схватил меня за руку и потащил в свое подземелье, то есть личную лабораторию.

С того первого раза я в нее больше не заходила. Считала неприличным без приглашения вторгаться на чужую территорию, а еще непрофессиональным и попросту опасным.