– Говорю, твоя транслингва бранные слова, оказывается, не переводит, – серьезно отозвалась я, чувствуя на себе всю тяжесть проступка: она давила мне на грудь, живот, бедра всей твердостью горячего мужского тела, в то время как до сознания начало кое-что доходить.

Кажется, охранный контур и должен был защитить меня, рысюлю, а заодно и весь дом от появления кромешника. Но откуда же мне знать, что «охранный контур» переводится как «сиди до моего прихода здесь и носа за порог не высовывай».

Меж тем Сыч, услышав мои слова, простонал (и даже цензурно!):

– Пуни, мне кажется, я с тобой с ума сойду.

Мы были с магом так близко, что почти касались носами друг друга. Поэтому горячее мужское дыхание опалило мои губы. И с них невольно сорвалось:

– Ронг, мне кажется, в твоем случае безумие заразно, – отозвалась я.

И ведь говорила чистую правду. Потому что в этот миг мне хотелось, чтобы… И никогда еще мои желания так быстро не исполнялись!

Сыч буквально обрушился на меня поцелуем. Тот был грубым, жестким, диким. Полным голода и жажды.

Как будто один слепец не верил собственным ушам и рукам и желал убедиться губами: вот она я, живая…

Язык, наглый до нахальства, вторгся в мой рот, завоевывая, покоряя. И это, демоны подери, заводило. Да так, что я и вправду в эти мгновения почувствовала себя без башни.

Мои руки, кажется, жившие в этот момент своей жизнью, зарылись в жесткие темные волосы, стягивая с Ронга столь ненавистную повязку. В бездну ее!

И когда ткань слетела с закрытых глаз мага, а я, удовлетворенно выдохнув, впилась ногтями в мужские плечи, Ронг как-то глухо, утробно рыкнул и то ли поцеловал, то ли укусил в шею.

И в голове словно щелкнул спусковой крючок арбалета. Я наплевала на все, перестав сдерживаться, и провалилась в творившееся сладкое безумие, как под лед.

Потому что судьба редко дарит людям (а правителям и их детям – почти никогда) возможность быть счастливыми. Не навсегда, на немного, но все же…

Сейчас был именно такой миг. И я вцепилась в него руками и, кажется, даже ногами. И зубами. Совсем немножко. Прикусывая мочку мужского уха…

Рапи, сегодня тебе можно все. Побудь немного собой. Не принцессой, которая прикрывается безумием, как щитом, не вынужденной интриганкой и шантажисткой, не беглой наследницей трона. А простой девушкой. Счастливой этим кратким упоительным мигом свободы…

И плевать, что при этом я была прижата к земле. Распластана на той без возможности шевельнуться. Чувствуя, через слои ткани, как в мой живот упирается что-то горячее и твердое, а сильные руки, украшенные на запястьях рельефом вен, скользят по моим плечам, бедрам, задирая подол сорочки, ныряя под него, скользя по коже выше чулок. Еще выше, в краю панталон… Уверенно. Удивительно. Упоительно… Как же… Ах!

И все происходившее, кажется, заводило не меня одну. Чье-то учащенное дыхание, чей-то пульс, шарашивший прямо мне в грудь, чья-то испарина на висках это подтверждали.

Нас обоих вело. Так, что остановиться, кажется, было просто невозможно. И от осознания этого волна сумасшедшего, первобытного желания прошила всю меня от пяток до макушки, ударив в голову.

Тело выгнулось, стараясь прижаться еще теснее к Ронгу, хотя куда ближе-то?

– Пуни… – услышала я хриплый выдох. – Я не железный… Останови меня сейчас, или будет поздно…

Остановить? Зачем? Почему? Мне же так хорошо… И Сычу, кажется, тоже…

Но один маг, которому жизнь явно была не дорога (ибо спрашивать о чем-то девушку в такой момент – значит нарываться на смертельную опасность), продолжил:

– Ты еще можешь уйти… Рядом со мной опасно…

Вот как у этого невозможного мужчины получилось? Он вроде бы говорил о том, чтобы я его остановила. А вышло – что он меня. На полном ходу. Одной фразой.

И я снова завелась. Правда, теперь желание было другим. Далеким от романтики.

Я психанула!

– Мне уже одемонело бегать. От бед, от наемников, от себя самой… Хватит! С места больше не двинусь, потому что поняла: нужно решать проблемы, а не пытаться спрятаться от них.

– А у тебя эти проблемы большие? – спросил Ронг, враз став серьезным.

Вот почему он такой понятливый? А? Безо всяких пояснений и дополнений уловил суть. На месте дипломата ему цены бы не было.

Темные, почти до черноты глаза, в этот раз смотрели как-то странно. Обычно Сыч глядел как-то сквозь, а сейчас показалось, он будто силится разглядеть именно меня.

Пауза затягивалась. Я, припертая к стенке… Вернее, к земле, уйти от ответа не могла ни буквально, ни, судя по настрою одного мага, фигурально. Так что, прикинув, что Ронга жаждет убить еще почти три десятка мертвецов, а меня – всего лишь одна какая-то королева, произнесла:

– По сравнению с твоими проблемами, мои – ерунда.

– И из чего же эта «ерунда» состоит? – не унимался маг.

– Например, из того, что я не знаю горийского и не умею метать как следует твою секиру… – призналась я в малом.

На это Ронг нахмурился и выдохнул:

– И твой ответ возвращает нас к моему вопросу: зачем ты ее вообще взяла? Я же поставил вокруг дома контур… и написал тебе об этом! Может, конечно, не очень понятно…

– Да вообще ничего в той бумажке не было понятным! – выпалила я и, видя, как Сыч помрачнел, добавила: – Мог бы пояснить: что контур вокруг дома защищает его от этих проклятых тварей, поэтому даже на крыльцо нос нельзя высовывать до твоего прихода!

– Но слова «контур вокруг» это и подразумевают! – вспылил Ронг.

– Для тебя! Но не для меня! Я не маг!

– Ты прошла сюда по жиле источника силы, значит, маг! С даром! – почти прорычал Сыч.

Испугалась ли я?

Да я даже не заметила бешенства Ронга, потому что была занята другим: сама психовала от души.

– И что? Дар, может, есть, а знаний-то нет!

Ругаться в положении лежа оказалось не так удобно, как стоя: ни ногой топнуть, ни резко головой повернуть, чтоб коса ударила противника и грозно уйти…

Да и испепеляющие взгляды одного брюнета ничуть не брали. Он их даже не замечал! А мое сопение, которое наверняка слышал, – мастерски игнорировал.

– Если чего-то не знаешь – спроси. Я отвечу! – сквозь стиснутые зубы прошипел маг.

– Так вот я и спрашиваю: научишь метать свою секиру?! – пользуясь моментом, спросила я.

– Чтобы ты вышла еще раз один на один с призраком? Ну уж нет!

– Еще как да! Если