Да! Вот тебе, вражина, болт в печень, никто не вечен! В смысле, будешь знать, как морозится. Тоже мне, стужень такой, что без шапки не выходить! Пф!

Да, мое женское самолюбие было задето. Что там задето, ранено! И плевать, что поведение Ронга было сейчас самым логичным выходом из ситуации – все же мы живем под одной крышей, едва знаем друг друга и спустя месяц наши пути разойдутся: он вернется из своего добровольного заточения, я отправлюсь дальше. И привязанности будут лишними.

Вот только сердце с такими доводами логики оказалось в корне не согласно. Оно считало, что игнорировать нужно, обращая внимание! И неважно, что одно другому противоречит! Пусть маг изворачивается как хочет! И все тут!

От этой мысли в районе солнечного сплетения что-то словно зазудело. Такое порой случалось и раньше. А после… обычно я становилась особенно вредной. И, когда меня на этой вредности все же ловили (хоть и крайне редко), всегда выговаривали о ведьмином семени.

Может, это и вправду была та самая ведьмина дурь… в смысле суть… Или дар… Не знаю. Но зудело. И все тут. Сейчас – особенно сильно.

И так и хотелось напакостить одному типу, решившему меня игнорировать!

Ну я ему сейчас покажу. Еще не знаю как, но… Скорее интуитивно, чем отдавая себе отчет, потянулось к тому средоточию жгучего нетерпения, что было чуть выше живота и… что-то внутри меня словно откликнулось. Вспенилось волной, расплескалось и понеслось по жилам. А секира в руке будто и вовсе ожила…

Я вдруг ощутила ее, как продолжение себя. От кончика топорища до самого края лезвия и… метнула!

Сама не поняла, как это получилось! Но сталь вошла в дерево едва ли не наполовину.

– Гораздо лучше, – констатировал Ронг, вынул ее из столба и протянул мне со словами: – Продолжай. Я тебе, похоже, больше не нужен и…

Ретировался в дом! А я еще как следует не отомстила даже! Ни бедром случайно не качнула, ни невзначай косицей не задела… Так и хотелось крикнуть вслед этому боевому магу, который, похоже, отлично знал, когда стоит атаковать, а когда – отступить: «Стоять! Бояться!». Но уже поздно! Сбежал, гад!

Оставил вместо себя столб. В последний-то я и метала секиру с особым остервенением, пока не выдохлась, а солнце не начало клониться к закату.

Тут-то вспомнила, что вообще-то не завтракала с утра. Ну и что, что оно у меня началось ближе к полудню. Когда встала – тогда и утро!

Да и подустала я как-то.

А в доме рысь без взятки сидит…

Все, решено, возвращаюсь! Развернулась и почти побежала к дому, прихватив секиру.

На кухне меня уже поджидала Вальпургия, устроившись на своем любимом месте у теплой печи, которую уже кто-то, у кого не лапки, растопил.

Киса смотрела на меня выразительным взглядом, в котором читалось: «Ну, и что там у нас на ужин? Я смотрела из окна на твои топорные броски. Никакого изящества. Теперь жду достойной компенсации за свои страдания».

– Ладно, ладно, пушистый тиран, – вздохнула я, принимаясь листать «Искусство кулинарии». – Выбирай. Что-нибудь такое, чтобы и тебе перепало, и чтобы Сы… Ронг остался сыт, и я никого не отравила…

Сошлись мы с пушистой на картинке тушеного мяса с овощами. Сытно, практично, и, что важно, в корзине из деревни как раз была солидная говяжья лопатка, морковь, лук, репа, пастернак…

Вальпургия выразила свое одобрение, обнюхав страницу, громко мявкнув и тыкнувшись мордой в мою руку, что, видимо, означало горячее согласие.

Так что вечер я провела в уже привычной борьбе с кухонной утварью и продуктами. Мясо нарезала крупными кусками, овощи – помельче, и все это под милостивым взглядом моей пушистой консультантки отправилось в чугунный котел, где уже шкворчал на дне лук.

Пахло на кухне, честное слово, божественно. Густой, мясной, сдобренный травами аромат тушенки разносился по всему первому этажу, и даже Вальпургия, обычно сохраняющая кошачье равнодушие ко всему, кроме собственной значимости, вилась под ногами ужом.

Ронг появился на пороге ровно тогда, когда я снимала пробу.

– Пахнет… вкусно, – произнес он.

– За вкус не ручаюсь, но горячо будет, – пообещала я, раскладывая варево по тарелкам. – Вальпургия лично контролировала процесс.

Ужин прошел в удивительно мирной атмосфере. Кто-то больше не изображал ледяного истукана, кто-то, обуздав свою ведьминку, не провоцировала.

Мясо таяло во рту, овощи впитали весь сок и пряности, а тяжелый, темный хлеб из деревни идеально дополнял эту простую, но такую желанную еду.

Я украдкой наблюдала за Ронгом. Он ел сосредоточенно, его лицо было спокойно, темные глаза, как всегда, смотрели в никуда, но порой мне казалось, что маг как-то немного по-другому поворачивает голову. Будто не только на звук.

Я не удержалась от вопроса:

– А как ты чувствуешь все вокруг? Ну, без зрения?

Глава 8

Ронг на мгновение замер, его ложка застыла на полпути к тарелке. Казалось, он обдумывал, как именно ответить. Вальпургия, уловив паузу, тут же воспользовалась моментом и ткнула его мокрым носом в руку, требуя своей доли внимания. Маг машинально почесал ее за ухом, и это простое, почти бессознательное движение вдруг сделало Сыча таким близким, таким… почти родным. Словно мы были вместе не три дня, а три года, а то и столетия.

– Этот дом пронизан нитями. Магическими, – начал он наконец, отложив ложку и повернув ко мне лицо. – Своего рода он – огромный сложный артефакт, у которого, правда, порой бывают причуды.

Он провел рукой по воздуху перед собой, словно перебирая невидимые струны.

– Представь паутину. Огромную. Каждая комната, каждый коридор, каждая балка – все это создает свою вибрацию. Когда ты идешь по дому, ты задеваешь эти нити. Я чувствую их колебания. По тому, как они дрожат, я могу сказать, где ты, как быстро движешься, даже в каком ты настроении.

– Даже так? – Мои брови взметнулись вверх, а я сама в порыве любопытства подалась вперед.

– Когда ты злишься, то твои шаги быстрые, четкие, а когда что-то замышляешь – словно крадешься, – охотно пояснил Ронг, хитро улыбаясь и продолжил: – Даже пыль, оседающая на полках, создает едва уловимый шорох.

– А на улице? – озадачилась я. – Там же нет этих…