Самир умолял меня, умолял не заставлять его идти по этому пути. Чёрт побери, будь я не такой мягкотелой…. Я шагнула к нему и обняла, обвив руками его шею. Он с готовностью прижал меня к себе, прижимая так сильно, словно боялся, что я рассыплюсь у него в руках.

— Ты думаешь, я стану думать о тебе хуже?

— Я уверен в этом. Сам поступок был настолько эгоистичным и постыдным, что, думаю, превосходит сами слова. Причина, стоящая за ним, — и того более.

— Ты должен сказать мне, Самир. Правда должен. Но я дам тебе ещё немного времени. Его у меня предостаточно. Я теперь бессмертна, верно? — Я ехидно усмехнулась своей мрачной шутке.

Самир тихо рассмеялся и крепче прижал меня к себе, сжимая так, словно боялся, что я исчезну у него в объятиях.

— Прости меня за причинённую боль.

— Проблема в том… что ты пырнул меня, и ладно, я в порядке. Это было ужасно, это больно, но я в порядке. Я знаю, что так здесь устроено. Но я также знаю, что то, что ты сделал прошлой ночью, — это даже не начало того, на что ты способен.

— Едва ли.

Я вздохнула и упёрлась лбом в его грудь, закрыв глаза. — В какой момент ты просто отрубишь мне конечности, зашьёшь раны, чтобы я не истекла кровью, и закопаешь заживо, чтобы я умерла от голода? Не можем ли мы просто пропустить всё остальное и избавить меня от всей этой чепухи между?

Он рассмеялся. — О, это было креативно. Я знал, что не зря ты мне нравишься.

— Это не смешно, — проворчала я.

Он мягко отодвинул меня на полшага и приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть на него.

— Я надеюсь, что однажды ты действительно сможешь простить меня. Не только за то, что я сделал или сделаю — но за саму мою природу. Прости меня, если найдёшь в себе силы, за мои манеры. Я так… очень стар. Меня так долго изображали злодеем и бессердечным исчадием ада, что я нашёл прибежище в жестокости. Я слишком устал бороться с тем, чего от меня ожидают. У меня больше нет желания. Это не забавно и не игра. Мир, кажется, направил тебя на этот путь, и я буду тем, кто доведёт его до конца. Я не позволю им уничтожить тебя снова. Поэтому я буду причинять тебе боль. И да, я буду делать это снова и снова, всё хуже и хуже, пока ты не найдёшь способ дать мне отпор. Пока ты не докажешь нам обоим, что можешь стоять в этом мире самостоятельно. — Он отклонил мою голову в сторону лёгким нажатием пальцев под подбородком. Его пальцы скользнули по моей щеке, с лёгким прикосновением вырисовывая отметины на моём лице. — У меня нет выбора.

Я была слишком переполнена его словами, чтобы ответить. Я не знала, хочу ли я кричать, плакать, целовать его или умолять просто убить меня. У меня так и не появилось возможности решить. Самир резко и внезапно отстранился от меня, и его отсутствие вырвало меня из моих мыслей.

— Но! Я отвлёкся. К тебе пришёл посетитель.

— Посетитель…ко мне?

— Именно так. Надоедливая тварь не переставала выть у моих дверей, пока я не согласился позволить ему увидеть тебя. — Самир сделал жест, и в его руке из ниоткуда появилась маска. Она была сделана из бирюзовых камней, тщательно выложенных мозаикой, создавая лик ухмыляющегося крылатого змея. Это была та самая маска, что я швырнула в озеро крови. — Тебе следует одеться. — Он протянул её мне.

— Я не надену эту чёртову штуку. Ни сейчас, ни когда-либо!

— Что ж, это был довольно страстный ответ. — Самир усмехнулся, явно позабавленный резкостью моей реакции.

— Я не буду её носить. Она дурацкая, уродливая, и это не я. Какого чёрта вообще нужны эти штуки? Вы же даже не можете читать эти, чёрт побери, письмена. — Я снова ткнула пальцем в узоры на своём лице.

— Такова традиция.

— Ваша традиция, не моя.

— Теперь ты одна из нас.

— Нет.

— Знаки на твоём лице говорят об обратном.

— Это всё равно глупо!

— Большинство традиций таковы.

— Прибей её к моей голове гвоздём, если хочешь. Я не надену эту штуку. Смирись.

Смеясь, Самир пожал плечами, подошёл к деревянному столу на другом краю платформы и положил маску на гладкую поверхность. — Я оставлю её здесь, и дам тебе кое-о-чём подумать.

— Как скажешь.

Самир отвернулся от стола и вытянул руку перед собой. Растопырив пальцы, он повернул запястье и сжал руку в кулак. По мере его движения перед ним возникла чёрная точка и начала расти, пока не достигла примерно трёх метров в диаметре. Это был тот самый чернильный портал, что использовал Владыка Каел, чтобы перенести меня с Земли в Нижнемирье.

Боже, это казалось таким далёким прошлым. Интересно, сколько на самом деле прошло времени? Три месяца? Четыре, от силы?

Говоря о том, что казалось вечностью, мужчина, шагнувший из врат, показался мне незнакомцем. Столько всего случилось за такое короткое время, и я не видела его, казалось, целую вечность.

— Гриша!

Я взвизгнула, когда он бросился ко мне и обнял так сильно, что я подумала, будто он сломает мне рёбра. Гриша уже тараторил как сумасшедший, слишком быстро и перебивая сам себя.

— Нин! Нин, чёрт, о чёрт, Нин, они убили тебя! Я пытался прийти. Я пытался, но они приковали меня к проклятому дереву, и…

— Гриша…

Я не могла вставить и слова. Гриша был в ударе. Его деревянная маска впивалась мне в шею.

— Ты умерла, ты действительно умерла. Не могу поверить, что они тебя убили, тупые придурки! Они не слушали меня. Меня никогда никто не слушает.

Я не могла не рассмеяться и стала бить его по руке, пока он не ослабил хватку, с которой впивался в меня, словно тонущий цепляется за обломок кораблекрушения в океане. Теперь он держал меня