Ремни удерживают меня в анатомическом кресле. Попытка пошевелиться — и магнитные замки мягко, но непреклонно возвращают тело в исходное положение.

Впереди, у панели управления, возвышается массивная фигура пилота. Плечи шириной с переборку, руки толщиной с мои бедра. Он даже не оборачивается — только его затылок с выбритыми узорами племенных татуировок маячит в голубоватом свете приборов. Пальцы уверенно скользят по голографическим панелям, корректируя курс. Каждое движение выверено, механически точно.

— Где я… — шепчу хрипло.

Здоровяк даже ухом не ведет. Зато откликается…оно.

Справа от меня что-то шевелится. Аморфная масса, переливающаяся перламутровыми оттенками. У существа нет постоянной формы — оно постоянно перетекает, меняется, пульсирует. Иногда в его теле проступают странные органы — то ли глаза, то ли еще что, — но тут же растворяются обратно.

Я хочу отползти и завизжать, но просто открываю рот и смотрю на него.

«Не двигайся, крошка»,— голос звучит прямо в моем сознании, обтекает мысли как теплый мед. —«Твое тело еще адаптируется к гиперпрыжкам. Дыши медленно.»

Космолет содрогается. За иллюминаторами вспыхивает фиолетовая вспышка — мы пробиваем очередной гиперкоридор. Скорость такая, что желудок подпрыгивает к горлу, несмотря на инерционные компенсаторы.

«Что… что вы со мной сделали?»

Аморфное существо кажется, хмыкает. Его полупрозрачное тело колышется в такт вибрациям корабля. Я чувствую исходящее от него тепло — не физическое, а ментальное, проникающее прямо в разум.

«Ничего», — простой ответ обжигает синапсы. —«Если ты не станешь противиться, ничего и не сделаем. Если изумрудные принцы пройдут испытание, даже попробуем договориться о твоем возвращении. Но об этом говорить пока рано.»

В голове вспыхивают образы. Риус — его глаза полны тревоги. Риан — оскал на рептильном лице, когда он пытается меня защитить. Их руки, тянущиеся ко мне сквозь пустоту…

— Они живы?! — я дергаюсь в креслах так резко, что ремни впиваются в ребра через костюм.

«Живы. И будут искать тебя.»

Здоровяк впереди что-то рычит на гортанном языке. Судя по тону — ругается. Его массивные пальцы выводят новые координаты. Космолет резко меняет курс, и звезды за бортом закручиваются в спираль.

«Мы летим в нейтральный сектор», — поясняет существо, словно читая мои мысли. Впрочем, оно наверняка так и делает. —«Там ты будешь в безопасности. Там мы дождемся…»

«Что вам от меня нужно? Я не знаю кто вы!»

Аморфное создание пульсирует ярче. В его переливающейся массе на мгновение проступает что-то похожее на улыбку.

«Я знаю. Тебя постарались укрыть от всей Вселенной, как и еще одну землянку. С ней ты знакомилась недавно. Но будучи таким редким экземпляром, невозможно тебя прятать так долго. Твоя связь с ними… необычайно яркая. Редкость во Вселенной.»

Космолет снова содрогается. Мы выныриваем из гиперпространства вобычныйкосмос. Звезды замирают, превращаясь из рек света в привычные точки. Но теперь среди них виднеется что-то еще — огромная станция, похожая на металлического спрута с десятками щупалец-доков. А недалеко несколько темных планет или спутников.

Здоровяк разворачивается ко мне впервые. Лицо квадратное, изрытое шрамами. Один глаз закрыт повязкой. Он смотрит на меня оценивающе одним глазом, потом хмыкает.

— Надеюсь, ты стоишь всех этих проблем, девчонка, — его голос похож на рокот двигателя.

И разворачивается обратно, начиная посадочный маневр.

24 глава

Стыковочный док встречает нас мертвой тишиной. Половина освещения не работает — панели мерцают и гаснут, оставляя целые секции в полумраке. По металлическим стенам змеятся следы коррозии, словно станция медленно умирает изнутри. Потолок теряется в темноте — док рассчитан на корабли куда крупнее этого челнока. Заброшенные платформы уходят вверх ярусами, опутанные проводами и трубопроводами, из которых сочится конденсат. Капли гулко отдаются эхом в пустоте.

Меня пробирает до дрожи.

На полу — следы старых маркировок, стертые тысячами ног. Желтые линии ведут к шлюзам, которые больше не открываются. Красные зоны карантина, обведенные свежей краской поверх старой. У дальней стены — груда контейнеров с провизией, половина вскрыта, содержимое растащено…

Здоровяк-пилот отстегивает мои ремни одним резким движением. Его единственный глаз оценивающе скользит по моему лицу.

— Вставай, девчонка. Нечего тут рассиживаться.

Ноги подкашиваются, когда я встаю. Гравитация здесь другая — тяжелее земной, каждый шаг дается с усилием. Аморфное существо перетекает рядом, его перламутровое тело пульсирует в такт моему учащенному дыханию.

«Не бойся», — голос обволакивает сознание. — «Скоро все закончится».

Коридоры станции — лабиринт полу рабочих систем. Стены покрыты слоями краски разных лет — под облупившимся серым проступает синий, под ним — изначальный белый, теперь пожелтевший от времени. Справа целая секция погружена во тьму, аварийные огни мигают красным, отбрасывая тревожные тени. Слева — разбитые панели обзора, за которыми видна только чернота космоса и редкие вспышки далеких звезд. Воздух пахнет озоном и ржавчиной, смешанными с едким запахом переработанного воздуха.

Вентиляционные решетки забиты пылью и чем-то органическим — возможно, споровым мхом с одной из нижних палуб. Из них доносится постоянный гул — то ли работающие системы, то ли что-то живое в вентиляционных шахтах. По потолку тянутся открытые кабельные короба, провода свисают пучками, некоторые искрят.

Проходим мимо заколоченного сектора. За импровизированной баррикадой из сваренных листов металла видны следы пожара — черные разводы копоти тянутся по стенам. Кто-то нацарапал на переборке: "Сектор С-3 закрыт. Не входить. Утечка." Дата — примерно три месяца назад.

Нас ведут через центральный зал. Он огромен — остатки былого величия видны в архитектуре. Колонны уходят на много метров вверх, покрытые барельефами с изображением звездных систем. Но краска облупилась, обнажая ржавый металл. Половина уровней закрыта — металлические переборки перекрывают доступ к верхним ярусам, где раньше были магазины, рестораны, жилые модули. Теперь там темнота и запустение.

Центральный фонтан явно давно не работает. В чаше — мутная вода с радужными разводами масла. Вокруг него ютятся временные палатки торговцев — грязные тенты, натянутые между колоннами. Продают все: от протеиновых брикетов сомнительного происхождения до запчастей неизвестного назначения.

Внизу кипит жизнь — десятки разумных существ снуют туда-сюда, но их голоса приглушены, движения торопливы. Станция живет, но живет вполсилы. Вижу необычных существ — они передвигаются по стенам, их хитиновые панцири поблескивают в тусклом свете. Группа низкорослых существ