— С тобой всё в порядке? — спрашивает она слегка дрожащим голосом.

— Лучше не бывает, — отвечаю я, вытирая струйку крови с губы тыльной стороной ладони. Вот что значит быть живым, не так ли? Чувствовать, истекать кровью, встречать бурю лицом к лицу и оставаться на ногах.

Си-Джей направляется к нам с непроницаемым выражением лица. Айзек стоит рядом с ним, и, похоже, он разрывается между скукой и преданностью.

— В следующий раз, — говорит Си-Джей низким рычащим голосом, — я уложу тебя, и ты останешься лежать.

— Не будь так уверен, — отвечаю я. — Видишь ли, там, наверху… — я указываю вверх, и все до единой пары глаз в комнате смотрят вверх, прежде чем снова перевести взгляд на меня. — …У меня не было сил. Здесь, внизу, я узнаю, что у падших ангелов есть целый арсенал трюков, спрятанных в их крыльях, и я умираю от желания узнать, что это такое.

— Смерть была бы здесь ключевым словом, о падший. Если ты ещё раз столкнёшься со мной, убирайся с дороги.

Я пожимаю плечами, и этот жест кажется на удивление небрежным, учитывая обстоятельства.

— Возможно. Или, возможно, я пойму, что мне нравится вид, открывающийся с твоей дороги, — мои чёрные крылья слегка и дерзко трепещут, безмолвно противопоставляя его агрессии. Я перевожу взгляд на Изольду. Она немного отодвигается, её руки дрожат.

— Не рассчитывай на это, — возражает Си-Джей. — Я не брезгую выкалыванием глаз, а твои снова смотрят на мою женщину. Я бы посоветовал, если ты действительно хочешь узнать, каково это — быть в этом мире, внимательно слушать, когда я буду говорить.

— Принято к сведению, — говорю я, а затем расправляю крылья, когда Блэкридж входит в обеденный зал с маской ярости на лице, когда он наблюдает за противостоянием.

Все мгновенно возвращаются к своим делам, стараясь выглядеть невинными и притворяясь, что ничего не заметили.

Каждый. Ни одно существо не доносит и не показывает пальцем.

И именно там находится ядро Серебряных Врат.

Это идеально, пугающе замечательно.

Глава 11. ИЗОЛЬДА

Присутствие Блэкриджа разряжает атмосферу в комнате. Только что это была пороховая бочка с Си-Джеем и падшим ангелом в качестве подожжённых фитилей; в следующую секунду всё стало так, как будто ничего не произошло. Студенты разбегаются, разговоры возобновляются в нормальном тоне, а звон столовых приборов внезапно кажется оглушительным. Только треснувшая колонна, слабый запах озона и пролитая кровь остаются свидетельством того, что чуть не произошла драка. Но я заметила, что подобные вещи здесь не редкость. Кроме того, это здание восстанавливается с поразительной быстротой. Несомненно, древняя магия.

С бешено колотящимся сердцем я смотрю на Блэкриджа, чей пристальный взгляд скользит по Си-Джею, затем по ангелу, затем по мне, задерживаясь на долю секунды дольше, чем нужно. Выражение его лица непроницаемо, но сила, исходящая от него, — огромная сила, безмолвный приказ к порядку, которого никто не смеет ослушаться.

Блэкридж ничего не говорит, просто поворачивается и выходит, тишина, которую он оставляет за собой, тяжелее, чем та, в которую он вошёл. Невысказанное послание ясно: этого больше не повторится. А если и повторится, то будут последствия.

Он — существо, которому не нужны слова. Его зловещей угрозы достаточно.

Я бросаю взгляд на Си-Джея, который теперь наблюдает за мной с таким напряжением, что у меня мурашки бегут по коже. Айзек выглядит так, будто хочет придушить и его, и падшего ангела.

Падший ангел.

Отрёкшийся?

Мой взгляд скользит по каменному полу, забрызганному кровью. Хм.

Но как бы мне её собрать?

— Кстати, меня зовут Кассиэль, — говорит он, но я не уверена, обращается ли он ко мне или к Си-Джею.

Я поднимаю глаза и вижу, что он смотрит на меня. Теми самыми глазами, которые Си-Джей грозился выколоть.

— Изольда, — бормочу я, и он ухмыляется, когда Си-Джей подходит ко мне и обхватывает рукой моё запястье.

— Пора идти, — говорит он.

Я хочу возразить ему, сказать, что не ему решать, прихожу я или ухожу, но я застываю на месте от выражения его глаз.

Именно этот взгляд лишает меня всей бравады и заставляет чувствовать себя беззащитной. Тот, который обещает то, к чему я не уверена, что готова, но какая-то предательская часть меня отчаянно жаждет этого. Его пальцы, словно железные обручи, обхватывают моё запястье, не причиняя боли, но, несомненно, крепко сжимая, ясно заявляя о своей принадлежности.

Он тянет меня прочь, и я, спотыкаясь, следую за ним, мои мысли в смятении. Кассиэль. Падший ангел. Само определение отрёкшегося, не так ли? Его кровь, пролитая на каменный пол, указывает на мою отчаянную потребность в этом последнем ингредиенте.

— Подожди, — пытаюсь я, слегка напрягаясь, и мой взгляд возвращается туда, где всё ещё стоит Кассиэль, наблюдая за нами с пугающе спокойным выражением лица, несмотря на кровь на его губе и только что произошедшее насилие. Тёмные брызги его крови на серых каменных плитах взывают ко мне.

Си-Джей не останавливается, даже не замедляется. Он просто тянет сильнее, его хватка становится чуть крепче.

— Не сейчас, Изольда, — у него низкий, вкрадчивый, командный голос, и от того, как он небрежно произносит моё полное имя, у меня по спине пробегают мурашки.

Айзек шагает рядом с нами, выражение его лица грозное, но он ничего не говорит, только бросает мрачный взгляд через плечо на Кассиэля.

Мой шанс ускользает. Заклинание обнаружения, невидимая угроза — всё зависит от этой крови.

Как мне её собрать? Как я могу вернуться туда так, чтобы Си-Джей и Айзек не узнали, чего я добиваюсь, или, что ещё хуже, чтобы они не решили, что Кассиэля нужно ещё больше подавить за то, что он просто находится рядом со мной? Мой разум кружится в поисках плана, любого плана, но присутствие Си-Джея подавляет, его властная энергия создаёт вокруг меня ощутимое силовое поле.

— Тебе не нужны такие неприятности, — говорит Айзек, когда мы выходим из столовой.

— Скажи это своему лучшему другу, — рычу я, безуспешно пытаясь отдёрнуть руку.

— Он прав, Иззи. Кассиэль неизвестен. Он может быть связан со всем этим.

— Сомневаюсь, — бормочу я, но это бессмысленно.

Си-Джей, наконец, ослабляет хватку, когда мы оказываемся за дверью моей спальни, и отступает назад.

— Оставайся в своей комнате, — приказывает он, его глаза всё ещё горят яростью.

— Я тебе не принадлежу, — возражаю я, потирая запястье, хотя ощущение его прикосновения всё ещё остаётся.

Тень улыбки скользит по его губам.

— Разве? — бормочет он, его взгляд опускается на мои губы, прежде чем снова встретиться с моим. — Веди себя хорошо, Изольда. Ради себя