— Добро пожаловать на кормёжку, — она указывает на переполненный зал. — Постарайся не стать чьим-нибудь десертом. Вокруг полно монстров, которые хотели бы тебя отведать.

— Ты одна из них? — спрашиваю я, приподняв бровь. Я видел этот танец между существами. Я знаю, как он происходит. Я никогда не испытывал его на собственном опыте, поэтому я заинтригован.

Улыбка Корделии становится шире, обнажая ещё больше пугающе острых зубов.

— Возможно. Я ещё не решила, — она наклоняется ближе, её серебристые глаза блестят. — Хотя я подозреваю, что ты опаснее, чем кажешься, Кассиэль.

Я улыбаюсь ей в ответ. Она кажется довольно милой.

— Внешность бывает обманчива.

Она смеётся.

— Я думаю, мы прекрасно поладим, — внезапно её взгляд перемещается, фокусируясь на чём-то позади меня. — О, смотри. Принц приближается.

Я поворачиваюсь и вижу, как существо со двора шагает через обеденный зал. Студенты расступаются перед ним, как вода перед камнем. Вблизи он выглядит ещё более впечатляюще — высокий, с элегантной брутальностью в движениях и татуировками, заметными на воротнике и запястьях. Его глаза хищно осматривают комнату, явно кого-то высматривая.

— Константин Аквила-младший, — бормочет Корделия. — Си-Джей для своих друзей, среди которых только один. Он здесь практически член королевской семьи, но его это не волнует.

— Тот, кто дрался во дворе, — замечаю я, наблюдая, как он направляется к столу, за которым сидит темноволосое существо с раздражённым видом.

— Это была не драка, — поправляет Корделия.

— Нет? По-моему, так оно и было.

— О, ты милый и невинный, не так ли? Что ж, Кассиэль, позволь мне ввести тебя в курс дела о политике Серебряных Врат. Это, мой друг, было заявлением. Очевидно, он претендует на новую девушку. Изольду Морворен. Младшую сестру Айзека. Она тоже устроила настоящий спектакль. Любой, кто прикоснётся к ней, узнает, насколько опасным может быть Си-Джей.

Я слежу за взглядом Корделии, где Си-Джей сидит с другим существом, излучающим ту же энергию. Это, должно быть, его друг Айзек Морворен, старший брат Изольды. Я нахожу эти связи неотразимыми. Они увлечены чем-то вроде напряжённого разговора, их головы близко склонились друг к другу.

— Что делает его таким особенным? — с искренним любопытством спрашиваю я. Его сила отличается от других существ, с которыми я сталкивался до сих пор.

Корделия искоса смотрит на меня.

— Никто точно не знает. Он перевёлся сюда несколько месяцев назад и уже через час был на вершине пищевой цепочки. Конечно, ходят слухи.

— Что это за слухи?

Она наклоняется ближе, понижая голос.

— Некоторые думают, что он какой-то гибрид. Что-то, чего не должно быть, но что всё равно существует. Все знают наверняка, что с ним нельзя пересекаться, если только ты не устал от жизни.

Я наблюдаю, как Си-Джей внезапно поднимает взгляд, обводит взглядом обеденный зал, пока не останавливается прямо на мне. На мгновение он узнаёт меня. Он помнит меня по прошлой ночи. Что-то происходит между нами, какое-то признание, прежде чем его внимание возвращается к Айзеку.

— Отлично, — бормочет Корделия. — Теперь ты привлёк его внимание.

— Это плохо?

— Зависит от того, хочешь ли ты связаться с Изольдой или нет, — смеется она.

Изольда. Это имя звучит как колыбельная. Интересно, что это за существо, вызывающее такую инстинктивную реакцию у первобытного зверя, такого как Си-Джей. Она либо такая же жестокая, как и он, или ещё хуже, или прямо противоположное. Воплощение невинности. И то, и другое, судя по тому, что я наблюдал с высоты, взывало бы к его мужскому высокомерию.

Я странно заинтригован этой изменчивой динамикой. На небесах отношения были теоретическими концепциями, за которыми мы наблюдали издалека, с клинической точки зрения и отстранённо. Здесь они грубые, собственнические, опасные.

— Меня не интересует эта Изольда, — честно говорю я. — Но мне интересно, как здесь работает власть.

Корделия фыркает.

— Прямо и жестоко. Сильные доминируют, слабые подчиняются или умирают, — она указывает на мою нетронутую тарелку. — Ешь, пока всё не остыло.

— Что ж, спасибо за введение. Было интересно.

— В любое время, красавчик, — отвечает она и машет рукой, прежде чем исчезнуть за соседним столиком, полным похожих на неё существ.

Я иду в противоположном направлении и нахожу пустой столик.

Усаживаясь за стол, я готовлюсь съесть свой первый кусочек пасты. Ощущения ошеломляющие: соль, зелень, сочность, текстура — всё это сразу попадает мне на язык. Я невольно закрываю глаза, наслаждаясь этим ощущением.

Снова открывая глаза, я почти застонал от удовольствия. Неудивительно, что люди и другие существа так одержимы едой. Это невероятно.

Я откусываю ещё кусочек, ощущая вкус на языке. Каждое ощущение новое и яркое. Хлеб хрустящий снаружи и мягкий внутри. Паста имеет лёгкий вкус и покрыта густым соусом, который помогает мне понять обжорство так, как никогда не смогли бы лекции о грехе.

Во время еды я с интересом наблюдаю за происходящим в обеденном зале. Это микромир власти, территории и желаний. Учащиеся объединяются в иерархические группы, где более сильные занимают главные позиции, а более слабые жмутся по краям. Некоторые едят в одиночестве, либо по собственному выбору, либо по необходимости.

Я замечаю, что Си-Джей снова наблюдает за мной, его взгляд оценивающий.

Моё внимание переключается на то, как открываются двери столовой и входит девушка. Реакция мгновенная и вызывающая. Разговоры замолкают, головы поворачиваются в сторону. Её красота дикая, необузданная. Тёмные волосы волнами падают ей на плечи, а голубые глаза настороженно осматривают комнату. На ней чёрный пиджак, который немного великоват для её фигуры.

Это, должно быть, Изольда Морворен. Причина того спектакля во дворе.

Она двигается со странным сочетанием уверенности и неуверенности, как будто точно знает, кто она такая, но понятия не имеет, как ориентироваться в этом пространстве. Это завораживает.

Она направляется прямо к столику с Си-Джея и Айзека, и её лицо мрачнеет, когда она приближается.

Выражение её лица напоминает грозовую тучу, в отличие от настороженной неуверенности, которую она проявила при входе. Подойдя к их столику, она не садится, а наклоняется вперёд. Её голос слишком тих, чтобы я мог расслышать, но язык её тела говорит о многом. Это обвинение, требование. Айзек выглядит раздражённым. Си-Джей, однако, откидывается назад, и на его лице медленно расплывается хищная улыбка, такая, которая принимает вызов и наслаждается им. Он говорит что-то, от чего щеки Изольды заливаются ярким румянцем, и она пристально смотрит на него, огонь в её голубых глазах соответствует его мрачной сосредоточенности.

Это гораздо интереснее, чем любой небесный хор. Воздух вокруг их стола трещит от невысказанных фраз, от взрывоопасной смеси гнева, влечения и чего-то отчаянно