Обладай я актерскими способностями – пустила бы слезу.

– Клайден… – выдохнула я.

– Этот упырь тебя обидел?! – возмутился принц. – Я так и знал.

Ого! Неожиданная реакция.

Я подняла глаза. Сначала посмотрела на изумленную королеву, затем перевела взгляд на Торэла.

– Рассказывай, сестренка. Что он учудил? – потребовал принц.

Ладно, выяснить отношение родителей к принцессе пока не удается. Зато брат явно на моей стороне!

– Он… мне изменил.

Да, сейчас было бы в самый раз разрыдаться, но чего не могу, того не могу. По заказу – не умею. А действия Клайдена, скорее, вызвали раздражение и даже возмущение, чем желание разрыдаться.

Так что я только взгляд опять опустила, уткнувшись глазами в стол.

– Что?! – выдохнул король. – Как этот слизняк посмел изменить моей дочери?

– Дорогая, ты уверена? Откуда ты узнала? Может, это завистницы наговаривают? – тут же спросила королева. Она оказалась сдержаннее всех остальных.

Но я уже приободрилась реакцией короля и принца. Ну и выложила все. От начала до конца.

Рассказала, как ушла с бала расстроенная из-за испачканного платья. Как заблудилась из-за того, что была слишком рассеяна и переживала из-за случившегося. Забрела в гостевую часть дворца, увидела Клайдена с какой-то леди. Плохо соображая, последовала за ними. И увидела настоящий кошмар!

Королева ахнула на красочном описании открывшейся моему взору картины.

– И что ты сделала? – скрипнул зубами принц.

– Ушла… Что я могла сделать? Я поняла, что больше не вынесу это ужасное, позорное зрелище, и поспешила сбежать.

– Астелла… а кто тебя пирожным измазал? В твоем рассказе прозвучало так, будто все произошло неслучайно, – заметил король неожиданно. – До сих пор ты уверяла нас, что никто тебя не обижает, что все неприятные ситуации – несчастный случай, но ты ни на кого не держишь зла.

Неужели? То есть родителям не наплевать, они не раз спрашивали принцессу, что происходит в ее жизни, но та постоянно заверяла, будто все хорошо?! Родители узнавали о каких-нибудь неприятных ситуациях вроде размазанного по платью пирожного, но принцесса тихо и смирно уверяла их, что это случайность, а ее никто не обижает и не унижает?! Серьезно?

У меня зла на них не хватает. На всех.

Потому что Астеллу еще можно понять. Да, глупо скрывать унижения, когда можно попросить о помощи. Но это – типичное поведение жертвы. Возможно, принцессе было стыдно из-за того, что она не может дать отпор, из-за того, что позволяет так неподобающе с собой обращаться. И поэтому скрывала от родителей, уверяла их, будто все хорошо.

Но сами родители?! У них нет глаз? Ладно, допустим, аристократы не совсем идиоты и на глазах родителей и брата Астеллы держали себя в руках, не рисковали. Однако я не понимаю, как можно быть настолько слепыми, чтобы верить, будто все хорошо, когда по дворцу ходят слухи об унижениях принцессы, не могут не ходить. Это же королевский дворец. А передо мной – не обычные родители, которые раз в полгода ходят в школу к ребенку. Они – король и королева! Правители королевства должны знать, что творится у них под носом.

У меня на это все лишь одно объяснение. Они были заняты собой. Заняты королевством, какими-то иными делами, но только не воспитанием принцессы. Они довольствовались объяснениями Астеллы, потому что не хотели разбираться в ее жизни.

Но, с другой стороны, реакция семьи дает надежду. Возможно, им не все равно. Да, есть другие, более важные дела. Да, им проще отмахнуться, решив, что если принцесса не жалуется, значит, все хорошо и можно не напрягаться. Но им не все равно. Пожалуй, я знаю, как поступить. У меня появился отличный шанс, чтобы явить новый характер и при этом не попасть под подозрение в подмене душ.

Я снова подняла глаза и решительно заговорила:

– Я так больше не могу. Простите, я говорила неправду. Я терпела, держалась как могла, думала, что это со мной что-то не так, если они позволяют себе так со мной обходиться. Но я так больше не могу. И не хочу. Я больше не стану терпеть эти унижения. Я больше не стану убегать и рыдать в подушку.

– Так ты поэтому так часто плакала? – поразился Торэл растерянно.

– Мне было стыдно оттого, что не справлялась, не могла дать им отпор. Но… измена жениха стала последней каплей. Я больше не буду терпеть. Обещаю самой себе, что с этого дня я буду давать отпор. Я смогу за себя постоять и покажу всему двору, чего стоит принцесса Астелла Ярай. Но… – тут мой решительный взгляд сделался жалобным, – вы поможете мне с Клайденом? Я хочу расторгнуть помолвку с неверным женихом.

Королевская чета и принц – все трое потрясенно взирали на меня. Казалось, в тишине, воцарившейся в трапезном зале, только мое сердце стучало громко-громко, так сильно, что слышно остальным. Мне оставалось только ждать и надеяться, что я не совершила ошибку. Но, в конце концов, если до сих пор принцесса все молча проглатывала, если ей было стыдно настолько, что проще было сказать, будто все в порядке, а не признаться в унижениях, то переломный момент вполне мог наступить. Момент, после которого прежней я уже не буду.

Первой заговорила королева. Неторопливо, рассудительно:

– Дорогая… вспомни, ты сама умоляла нас выдать тебя за Клайдена.

Серьезно? Ужас какой.

– Ты уверяла, что он – твой единственный, что никого больше ты не полюбишь. Мы с самого начала были не в восторге от этой партии, но ты настаивала. И, наконец, мы пошли навстречу тебе, нашей любимой дочери. Связались с родом Тарнов, договорились о помолвке. А теперь ты предлагаешь все расторгнуть.

– Он мне изменил. Как это можно простить? Как это можно терпеть? – выпалила я.

– Я не позволю, чтобы моей дочери изменял какой-то напыщенный киндюк, – заявил король сурово.

Кто такой киндюк, оставалось только догадываться.

– Я согласна с этим, – поддержала королева. – Вопиющее хамство. И я рада, что наша дорогая Астелла узнала правду. Рада, что настроена решительно и готова отказаться от мужчины, который ее не уважает. – Ванесса удивляла и, пожалуй, восхищала своей сдержанной рассудительностью. – Но представьте, какой это будет скандал. Если все, что до нас доносилось, оказалось не слухами… Дорогая, тебя на самом деле обижали во дворце? Другие аристократы относились к тебе неподобающе?

– Да,